Смерть в двух экземплярах

– Значит, вам тоже надоело быть верным пуделем, и вы решили поработать на себя?

– Можно сказать и так.

– Нескромный вопрос, давно решили?

– С самого начала.

– И постеснялись предложить мне долю?

– За долю, Костик, знаешь, что бывает? И потом, прости меня, кто ты такой, чтобы влезать в долю ко мне?

– Вот я какой, – покрутил он «стволом». – Ситуация меняется.

– Еще как, – согласился я. – Зачем, спрашивается, было стрелять в моего друга?

– Оказывается, у вас есть друзья?

– Был один. Теперь уже нет.

– Ничего, зато теперь не надо делиться.

– С ним я бы поделился.

– Не расстраивайтесь, поделитесь со мной. Кстати, я что-то не понял, почему мне полагается так мало? По-моему, я заслуживаю половину от суммы, как минимум.

– Ты так думаешь?

– Я вообще могу забрать себе все.

– А не пойти ли тебе… кладоискатель хренов! – душевно произнес я и опять полез в портсигар.

– Дайте и мне сигаретку.

– Кури свои, – сварливо ответил я.

– Не зарывайтесь, сэнсэй, пистолет-то у меня.

– Засунь его туда, куда я тебя только что послал!

– Успокойтесь.

– Ты что, решил, что за это долбаное изделие выплатят такую прорву денег и отпустят на все четыре стороны?

– Да, – удивленно захлопал он глазами. – А что?

– Дебил! – взревел я. – Господи, с кем приходится работать!

– Объясните.

– Нет, ты действительно поверил, что добрые дяди в обмен на эту хрень выдадут тебе тридцать пять кейсов с «зеленой» наличкой?

– А почему нет?

– Ну да, конечно. А еще дадут «Кадиллак», чтобы было на чем увезти триста пятьдесят килограммов баксов. Какая это у тебя командировка, лошара? Первая, вторая?

– Третья, – ответил Костик.

– А у меня сто двадцать третья! Если ты до сих пор не понял, самое опасное еще впереди.

– Пожалуйста, продолжайте.

– Надо грамотно перевести деньги, чтобы не осталось следов. Это целая операция, чтоб ты знал.

– Следы остаются всегда, сами учили.

– Согласен, но если сделать все по уму, то на поиски этих денег понадобится сумма раз в пять большая. В этом случае никто этим заниматься не будет. Теперь понял, лишенец?

– Почему вы все время обзываетесь? – с какой-то детской обидой спросил он.

– Потому что на твоем месте должен был быть совершенно другой человек. Которому не надо разжевывать. – Я горестно развел руки в стороны. – Костя, я, пожалуй, надену очки. Привык, знаешь ли, видеть того, с кем беседую. Тем более что мы оказались компаньонами.

– Черт с вами!

– Продолжаю. Для того чтобы осуществить такого рода проводки, потребуется потратить много-много денежек. Думаю, никак не меньше тридцати процентов на все про все.

– Серьезно?

– Нет, блин, шучу. Кроме того, после получения «бабок» нам надо затеряться. – Я опять открыл портсигар, взял было крайнюю левую сигарету из отдельно лежавших пяти, но передумал и ухватил крайнюю правую. – Достать надежные документы. У тебя есть такие?

– Пока нет.

– Вот видишь. – Я постучал сигаретой по крышке портсигара. – А еще надо будет все в себе изменить, кроме пола, конечно. Или ты собираешься сменить пол, Костя?

– Не смешно.

– Ну и не смейся. – Я сунул сигарету в рот. – Кстати, ты пришел один?

– Конечно.

– Тогда кто там ходит?

– Где?

– Там. – Я показал рукой налево, а он, резко развернувшись, недоуменно пробормотал:

– Никого не вижу. – И это были последние слова в его жизни.

Костя схватился за щеку, как будто его укусил комар. Повернулся ко мне, попытался поднять пистолет, но обмяк и сполз со скамейки на землю. Я вытащил изо рта похожую на сигарету трубочку и положил назад в портсигар. У меня действительно нет привычки таскать с собой «стволы», но это совсем не означает, что я не имею при себе оружия. Который уже год ношу с собой несколько трубочек со стрелочками, вымазанными ядом растительного происхождения, этакие маленькие духовые ружья. Простое и очень эффективное оружие ближнего боя, рекомендую. Если бы я воспользовался крайней левой, Костя остался бы в живых и через полчасика пришел в себя, а так при вскрытии, если таковое состоится, любой врач безошибочно определит смерть от обширного инфаркта.

Я сорвался с места и со всех ног помчался смотреть, как дела у Грека. Когда Костя сказал, что не стрелял в голову, возникла надежда. Дело в том, что каждая собака в нашей службе знает, что я из принципа не ношу «броников», Грек же без него даже купить газету не выходит, и тоже исключительно из принципа. На наше общее счастье, ни один из нас покойником не был. Учили его, учили, но самую малость все же недоучили. Правильно, получается, сделали, что закрыли программу.

Я подбежал к нему. Толя валялся на боку и тихо шевелил губами.

– Что?! – Я склонился над ним, расстегнул рубаху и принялся осторожно расстегивать лямки бронежилета.

– Как больно-то… – произнес он шепотом, чуть слышно.

– А ты что думал? Помнишь, как со мной было в Швейцарии?

Поднял его на ноги, и мы вдвоем поковыляли к машине.

– Сиди тихо, я сейчас. – И помчался назад.