Смерть в Кесарии

— Но ведь до этого он упоминал свою жену. Он называл ее «Галя». А письмо было адресовано Галине Соколовой, в Москву. Я тогда же и решила, что они собираются помириться.

— Почему?

— Он сказал: «Письмо должно дойти поскорее. Галя получит его, приедет, и начнется новая жизнь, Эстер. Может быть, вам больше не придется убирать мою виллу». Ясно, что он имел в виду приезд жены. А если человек женат, значит, и приходящая уборщица ему не нужна.

Розовски рассмеялся.

— Потрясающая логика!

Эстер тоже рассмеялась:

— Нет, я не то имела в виду… Просто, все остальное уже будет определять хозяйка, а не хозяин.

— Ясно. Вы могли бы показать мне кабинет?

Ее минутная веселость прошла мгновенно.

— Это очень нужно? — сухо спросила она. — Честно говоря, мне бы не хотелось заходить туда.

— Очень нужно.

Эстер с явной неохотой открыла дверь.

— Покажите, где что было в тот момент, когда вы его увидели.

Эстер немного подумала.

— Вот, — сказала она. — Вот тут он лежал у стола.

— Головой к окну?

— К центру комнаты. Из-за стола я его не сразу увидела.

— Сейф был раскрыт?

— Да.

— Где, говорите, раньше стояла фотография жены?

— Вон там, на полке. Справа.

— А где ее нашли в воскресенье?

— На письменном столе.

— А лежал он, говорите, вот так?

— Да.

— А письмо?

— Там же, рядом с фотографией.

— На нем не было крови?

— Нет.

— А вы случайно, не знаете содержания?

— Нет.

Оба «нет» были короткими, и в голосе Эстер Розовски услышал легкую неприязнь. Он сделал вид, что не заметил этого.

— Угу… Хорошо, а теперь вспомните: может быть, были еще какие-то мелочи? Какие-то незначительные вещи, о которых вы забыли? И не рассказали полиции?

— Да нет… вроде бы… — Эстер глубоко задумалась. Розовски терпеливо ждал. Вдруг глаза ее расширились.

— Вот, — сказала она. — Сигареты.

— Что вы имеете в виду?

— Тут, на столе лежала пачка сигарет. «Данхилл».

— Ну и что?

— Я сначала не обратила внимания. Только сейчас сообразила, когда вы сказали. Я думала, что это сигареты Ари. Он курит «Данхилл».

— Ну и?…

— Это были не его сигареты. Ари курит… курил «Данхилл» с ментолом. В кабинете всегда пахло ментолом. А это были сигареты без ментола. Тоже «Данхилл», но другие.

— Вы брали пачку в руки? — спросил Натаниэль. — И не почувствовали запаха ментола?

Эстер засмеялась:

— Да нет же! Просто у ментолового «Данхилла» пачка зеленая, а у обычного — красная. А рисунок одинаков. Я тогда прочла: «Данхилл», — и не обратила внимания на цвет. Знаете, я вообще чуть сознание не потеряла.

— Конечно, конечно.

— Вот. А сейчас сообразила.

— Та-ак… — несколько растерянно произнес Розовски. — Значит, без ментола. Интересно. Но, может быть, он просто не купил заранее с ментолом, в магазине не оказалось, и он купил обычные?

— Вот еще! — возразила Эстер. — В кухонном шкафчике целый блок ментоловых. Могу показать.

Она вышла из кабинета и тут же вернулась с блоком ярко-зеленого цвета.

— Вот, полный блок, — она заглянула внутрь. — Нет, одной пачки не хватает… Ну, неважно, сигарет более чем достаточно.

— Хорошо, а он не мог изменить свои привычки?

— Ну нет, вот в этом-то он, по-моему, был очень постоянным. Сигареты, напитки, манера одеваться.

— Да, действительно, я тоже слышал о нем нечто подобное… Что-нибудь еще вспомнили?

— Нет, больше ничего.

— Ну что же, спасибо, — Розовски улыбнулся. — Мне пора. Поедете с нами?

— Да спасибо. Только переоденусь.

— Хорошо, ждем вас в машине.

Уже подъезжая к дому, в котором жили Борис и Эстер, Розовски спросил:

— Скажите, Эстер, так все-таки — были у вашего покойного хозяина какие-нибудь увлечения? Кроме ментоловых сигарет?

— Что вы имеете в виду?

— Женщины. Была у него любовница или нет?

— Я же говорю, что очень редко его видела.

— Но вы ведь можете определить — по каким-то признакам — бывает ли в доме женщина. Разве нет?

— Да, пожалуй… — она задумалась. — Похоже, что была. Но недолго.

— То есть?

— Если у него и были какие-то увлечения, то очень редкие.

— Почему вы так думаете? — поинтересовался Розовски.

— Вы же сами сказали — косвенные признаки, — Эстер засмеялась.

— И какие же признаки?

— Запах духов. Иногда он чувствовался в доме. Запах хороших духов, дорогих и стойких. Может быть, французских. Но, повторяю, это бывало редко.

— Борис, — проникновенно сказал Розовски. — Вашей жене следовало бы работать не уборщицей, а сыщиком. Эстер, если вы вспомните еще и название духов, я сегодня же пришлю вам домой роскошный букет роз.

— Присылайте, — торжественно сказала Эстер. — По-моему, это были «Клема».

Машина остановилась возле подъезда.

— Цветы будут сегодня, — пообещал Натаниэль. И добавил: — Вы мне очень помогли, ребята, — он раскрыл бумажник, вытащил две стошекелевых купюры. — Держите, Борис. Пятнадцать шекелей минута.

Эстер переводила взгляд с мужа на детектива.

— Что это? — спросила она.

— Так, неважно. Оплата потраченного времени, — Розовски улыбнулся. — На всякий случай — вдруг вы вспомните что-нибудь еще — позвоните мне. Вот телефоны, — он протянул супругам Фельдман две визитные карточки.

— Так вы не из страховой компании! — воскликнула Эстер, прочитав надпись. — Вы нас обманули! Вы частный детектив!