Смерть в Кесарии

— По-моему, это уже вошло в привычку. Почему бы тебе не перенести офис домой? И платить придется меньше. Кстати, пришли счета, — она помахала в воздухе солидной пачкой бумаг. — Вода, змельный налог, телефон, электричество. Будем платить? Или как обычно?

Розовски замахал руками:

— Не сейчас, ради Бога, Офра! Утром, хорошо?

— Мне все равно, когда. А есть, чем платить?

Натаниэль вспомнил о чеке, полученном в «Байт ле-Ам».

— Есть, успокойся. Я оставил конверт — на столе в кабинете. В конверте — чек на десять тысяч. Вложи на счет агентства. С них и заплатим. У тебя же есть подписанные мной чеки? — и быстро вышел, весьма довольный эффектом, произведенным на Офру внушительной суммой.

11

Галина Соколова остановилась в отеле «Мацада». Видимо, владельцы отеля считали, что романтичность названия вполне компенсирует, мягко говоря, невысокий уровень сервиса. А может быть, название родилось от архитектурного стиля — мрачноватый четырехэтажный дом, действительно, напоминал старинную — или просто старую — крепость. На фасаде вывеска сообщала о том, что это «Малон Мацада», вывеска была неновая и явно нуждалась в реставрации или замене. Да и само здание казалось то ли дряхловатым, то ли просто пыльным. Во всяком случае, Натаниэль, после долгого кружения в окрестностях А-Масгер, с трудом обнаруживший махонькую улочку с табличкой «А-Шомер» и увидевший, наконец, гостиницу, подумал что ни за что не стал бы ночевать в отеле такого вида. Впрочем, постояльцев — главным образом, туристов и репатриантов из бывшего Союза — вполне устраивали и вид, и расположение, и сервис «Мацады» главным образом потому, что цены здесь были, по нынешним временам, терпимы.

Розовски посмотрел на часы, огорченно нахмурился. Обещанные полчаса превратились чуть ли не в час. Следовало бы, еще с дороги, по крайней мере, позвонить Соколовой. Хоть и поздно, но стоит позвонить сейчас, сказать, что он уже приехал, а заодно позвонить в офис, выяснить, что новенького от Алекса и Габи. Но сначала Соколовой. Он вынул из поясного футляра сотовый телефон. Рука его повисла над кнопками.

— О, черт, я даже не спросил номер телефона, — ругнулся Розовски. — Определенно, я нуждаюсь в отдыхе, с такой рассеянностью нечего заниматься расследованиями. И насчет склероза Офра права… — продолжая бормотать в собственный адрес нелестные слова, он набрал номер офиса. Услышав: «Шалом, вы позвонили в агентство „Натаниэль“, — пропетое мелодичным голосом Офры, спросил:

— Есть новости от Габи?

— Никаких.

— От Алекса?

— Есть, он появлялся. Сказал, что вся информация, которую можно было собрать, будет в твоем распоряжении сегодня вечером.

— Замечательно. Что еще?

— Да, тебе звонил некто Баренбойм.

— Да? — Розовски неопределенно хмыкнул. — И что же он хотел?

— Он не сказал. Только просил передать, что с этими делами не так все просто.

— С какими делами?

— Не знаю. Это я цитирую, — объяснила Офра. — «Вы, деточка, передайте Натаниэлю, что с этими делами не все так просто», — продекламировала она с выражением, стараясь повторить непередаваемый акцент Баренбойма.

— Очень похоже… — пробормотал Розовски. — То есть, я имею в виду, что он, похоже, прав.

— Этого я не знаю. И еще он сказал, что утром непременно у тебя появится.

— Где?

— В офисе, где же еще.

— Ладно, Офра, спасибо. Мне пора. Я еще позвоню.

— А что говорить, где ты сейчас и когда появишься? — поинтересовалась Офра. — Ты с такой скоростью вылетел из агентства, что я даже не успела спросить.

— Где я? — Натаниэль плотнее прижал к уху аппарат, пытаясь одной рукой вывернуть руль так, чтобы не столкнуться с нахальным жучком-»фольксвагеном. Ему это удалось почти чудом. — Я… Послушай, Офра, мне некогда. Я спешу на встречу с клиентом.

— Или клиенткой.

— Угадала.

— Значит, я была права! — торжествующе сказала Офра.

— Не болтай глупостей, — посоветовал Натаниэль и отключился. Во время всего разговора он бестолково кружил по пятачку перед «Мацадой», пытаясь найти место для стоянки. Среди тесно прижавшихся друг к другу автомобилей выделялись несколько маршрутных такси, с тюками и чемоданами, — видимо, недавно доставили репатриантов из аэропорта «Бен-Гурион».

Наконец, решившись, Натаниэль ринулся в довольно узкий промежуток между маршрутками, немного поругался с таксистами — те крыли его лениво: то ли из-за жары неохота было скандалить всерьез, то ли ругались просто по привычке. Выключив, со вздохом облегчения, двигатель, Розовски хлопнул дверцей и направился в высокую вращающуюся дверь.

Вестибюль отеля встретил его ровным сдержанным гулом столь плотным, что Натаниэль в первую секунду оторопел. Его толкнули в спину, буркнули что-то, похожее на извинения, он поспешно отошел в сторону и осмотрелся. Относительно просторный и комфортабельный — при внешней неказистости здания — вестибюль был настолько полон людьми, что казался, скорее, залом ожидания аэропорта в нелетную погоду.