Смерть в Кесарии

— Похоже, что не бывшего. Ну, об этом потом. Собственно, не так уж «Байт ле-Ам» желает знать. Просто они надеются, что я, ради пятидесяти тысяч, сварганю им нужные доказательства. Во всяком случае, именно так я понял намеки вице-президента, Нахшона Михаэли… Вдову убивают сразу по приезде. Это, как будто, разрушает их версию, но, — Натаниэль развел руками, — боюсь, что теперь они уже не нуждаются в моих услугах. Теперь у них отпала необходимость выплачивать страховку. Разве что отнести на кладбище чек и, уронив скупую слезу, приклеить его к надгробью.

— А как же наследница? Дочь? — спросил Алекс.

— Даже если мудрецам из «Байт ле-Ам» захочется, чтобы она оказалась тоже на подозрении, думаю, уж этого-то они ни от меня, ни от полиции требовать не смогут… Словом, их проблемы — я имею в виду «Байт ле-Ам» — теперь будут лежать в сфере юриспруденции. Они теперь будут искать адвокатов получше. А вовсе не сыщиков.

Алекс задумался.

— Хорошо, — сказал он. — Убийство произошло на вилле. А…

— Стоп, — Розовски предостерегающе поднял руку. — Я не собираюсь тратить свою нервную энергию за просто так. Не заставляй меня думать. Все-таки, дождемся ответа из «Байт ле-Ам», тогда я кое-что расскажу.

— А если ответа не будет?

— Какой-то ответ будет, — неуверенно сказал Натаниэль. — Или «да», или «нет». В конце концов, я могу и ошибаться. Чем черт не шутит? Вдруг им, и правда, истина дороже двух миллионов. Через минуту-две позвонят. А пока… Продолжим. О чем, бишь, я?

— О деталях самоубийства… то есть, убийства. Ты заговорил об идиотской инсценировке. Это-то ты можешь рассказать? Из чистого интереса.

— Пожалуй… Да, так вот. Выстрел был сделан из-за окна, из сада. При этом убийца, каким-то образом, воспользовался револьвером, точно соответствующим хранящемуся в сейфе убитого…

Снова зазвонил телефон. Маркин снял трубку.

— Да, — сказал он. — Да. Сейчас, — он протянул трубку Розовски. — Тебя, — сказал он. — Из полиции. По-моему, инспектор Алон.

— Алло, Розовски слушает, — сказал Натаниэль. — Привет, Ронен, как дела? Что-нибудь прояснилось?

— Если это можно так назвать, — мрачным голосом сказал инспектор Алон. — Ты, по-прежнему, занимаешься делом Розенфельда?

— Делом Розенфельда? — Розовски так искусно изобразил на лице недоумение, что, будь Ронен в кабинете, точно не поверил бы ему. — Почему — по-прежнему? Не занимался и не занимаюсь.

— В таком случае, тебя вряд ли заинтересуют результаты баллистической экспертизы.

— Почему же? Я, знаешь, как бросивший пить алкоголик. Того, несмотря ни на что, интересуют цены на спиртное, а меня, опять-таки, не смотря ни на что, интересуют детали преступлений.

— Ну-ну, — инспектор издал короткий смешок. — Что ж, слушай: пуля, убившая Галину Соколову, была выпущена из револьвера…

— …использованного перед этим в убийстве Шмулика Бройдера, — закончил Розовски.

— Ты знал об этом? — в голосе инспектора Алона слышалось неприкрытое разочарование. — А я-то надеялся тебя удивить.

— Догадался. Только что догадался. Установлено, кому принадлежал револьвер?

— Да. Револьвер «браунинг», был приобретен вице-президентом компании «Интер» Моше Левински. Правда, в полиции есть его заявление двухмесячной давности о том, что револьвер у него был украден. Кстати: именно он приходил в отель сегодня утром. Его опознал портье. Несмотря на близорукость, о которой ты сказал.

— Что ж, это серьезно, — сказал Розовски. — Правда, время не совпадает.

— Это мы еще проверим, — ответил Ронен Алон. — Портье мог ошибиться в определении времени. Да он, по-моему, и не смотрел на часы. Так, ответил наугад. Ты же сам помнишь, какой там сумасшедший дом.

— Это верно. Все же, я не исключал бы и других версий.

— Я и не исключаю. Просто в эту версию все укладывается. Даже странное поведение Розенфельда перед убийством. Он совершенно естественно реагировал на появление в комнате хорошо знакомого ему человека.

— Притянуто за уши, — сказал Розовски. — Совершенно естественно ждал, пока ему выстрелят в висок.

— Н-не знаю, — с сомнением в голосе сказал Ронен. — Может быть, Моше и ни при чем. Но у него одного, пожалуй, есть серьезный мотив. После смерти Розенфельда он становится единоличным хозяином «Интера».

— Что ж, это аргумент.

— Как думаешь, зачем я тебе все это рассказываю?

— По дружбе, — ответил Натаниэль. — По доброй старой дружбе, разве нет?

— Нет. Просто надеюсь, что и ты поделишься со мной информацией. Например: чего от тебя хотела Галина Соколова.

— Я не успел с ней поговорить. Честное слово. Спасибо, что не забываешь.

— Это последний раз, — сказал инспектор Алон и дал отбой.

— Так это не автодорожное происшествие? — спросил Маркин. — С Шмуликом? А в чем связь с убийством Розенфельда и его жены?

— Экспертиза установила, что Соколова и Бройдер — вернее, Бройдер и Соколова — убиты из одного и того же револьвера. Револьвер принадлежал вице-президенту компании «Интер» Моше Левински, — сказал Розовски. — И, кстати говоря, у него был серьезный мотив. Он стал президентом компании.

— Допустим, — сказал Маркин. — Но зачем, в таком случае, ему нужно было убивать Соколову?