Смерть в конце тоннеля

Он взглянул на Кэтрин Аллер. Порез на лбу зашили. Гематома справа почернела, приняв еще более пугающий вид. Ей ввели плазму, чтобы снять шок. Сестра сказала, что изменений пока нет. Рентген не выявил травмы черепа. Будишон наклонился и помял большим пальцем веко ее здорового глаза, пристально наблюдая за реакцией. Реакции не было. Женщина находилась в глубокой коме. В лучшем случае отделается контузией. В худшем ее ждет медленная смерть от кровоизлияния в мозг. Интересно, куда она ехала, кто сейчас о ней волнуется: «Почему это Кэтрин до сих пор нет? Могла бы хоть позвонить».

Девочка Шолл мирно спала. Ее правая рука от пальцев до шеи лежала в гипсе. Плечо ей вправили, на ребра наложили шину, рану бедра тщательно заштопали, оставив дренажную трубку, так как порез был очень глубокий. Будишон сам накладывал швы и радовался, что у нее такое здоровое, крепкое тело — кровь с молоком — и что она должна быстро поправиться. Моральные раны, конечно, лечатся дольше, если лечатся вообще.

В кабинете его ждал лейтенант Фей из полиции.

— Здравствуйте, доктор. Какой счет у нас в этой аварии?

— Привет, Томми. — Будишон сел за стол. — Одна дама, по фамилии Аллер, очень меня беспокоит. У нее травма головного мозга. Пока нельзя сказать, насколько серьезная. Она без сознания. Джемисон и девочка Шолл поправляются.

— Все вещи из машин мы свезли в участок, чтобы поискать координаты родственников или еще кого-нибудь, кому посылают извещения. Насчет Аллер мы ничего не знаем. Судя по номерам, она едет из Калифорнии. Но у нее с собой много вещей, так что, наверное, она переезжала на восток. Никаких указаний на то, куда именно ехала. Мы узнали, что она вроде из Филадельфии. У нее в сумочке лежал кошелек, а в нем записка: если что случится, уведомить какого-то Худа, президента какой-то химической компании. Но с собой она везла рекомендательное письмо от него, где говорится, что она уволилась и уезжает на восток. Я не знаю. Наверное, нам придется подождать, пока она придет в себя и сама скажет, кого известить. Что до Джемисона, то я нашел номер его домашнего телефона, но там никто не отвечает.

Будишон смущенно кашлянул.

— Мистер Джемисон сообщил мне имя своего адвоката, и я взял на себя смелость ему позвонить. Извините, мне, наверное, следовало вас предупредить.

Фей, рыжий веснушчатый толстяк, недовольно зыркнул на доктора:

— Очень мило с вашей стороны, док. Спасибо. Нет сомнений, что ему понадобится адвокат.

— Почему?

— Это его машина вылетела на встречные полосы. Сейчас ее осматривает эксперт.

— Как насчет семьи Шолл?

— С этими мы быстро разобрались. У него в бумажнике лежала карточка. Там написано, что надо связаться с Крисселом. Оказалось, это его шурин. Он приедет сегодня вечером или завтра. С водителем грузовика тоже не было хлопот. Представитель его компании пообещал позвонить семье. Уф, как я рад, что мне не придется самому этим заниматься. Я не сказал вам еще, в ком главная загвоздка и зачем я пришел?

— Кто-нибудь из погибших?

— Да, целых двое. Мужчина и женщина. В машине с ними был еще один мужчина. Он выскочил. Он не обращался к вам за медицинской помощью?

— Еще нет. Мне говорили, что двое других…

— Я знаю о них. Так вот, это человек лет тридцати, брюнет с темными глазами, в сером спортивном пиджаке с рваным рукавом и голубой рубашке. У него ободранные кулаки и разбиты губы. Вы не видели такого?

— Пока нет. А что?

— Шедду этот парень сказал, что он случайный попутчик, которого подвозили те двое, что сгорели в машине.

Будишон поморщился:

— Я об этом не слышал.

— Они здорово обгорели. Мы вытащили из багажника вещи. Там только мужская одежда, ничего женского. Никаких следов того, что ее одежда сгорела в машине. Просто одежда, купленная во Флориде и в Джерси, никаких документов. Из личных вещей только безопасные бритвы. И два приятных пузатых револьвера, доктор, заряженных. А к ним — запасные обоймы. Мы быстренько проверили номерные знаки. Оказалось, что они от другой машины, от «студебекера», который разбился пару месяцев назад. Из Таллахасси нам сообщили, что в лепешку. Мы сняли номера двигателя и шасси на «олдсе», и, сдается мне, он краденый. Парень, который остался в живых, не захотел, чтобы ваш Прейс осматривал его, и ушел.

— И что мы имеем?

— Две пушки в краденой машине. Возможно, тоже краденые. Девчонку они подцепили где-то по дороге. Они ехали на восток.

— Труп в машине поддается идентификации?

— Только если по зубам. — Фей поднялся. — Я хотел вас предупредить, чтобы вы были настороже, если появится этот парень. А ему может потребоваться помощь. Постарайтесь задержать его и позвоните мне. И не общайтесь с репортерами. Они побывали у меня в конторе, пронюхали про оружие и вцепились в эту историю, как пираньи.

Было уже почти пять часов, когда раздавленное тело Черрика извлекли из перевернутой кабины и доставили через черный ход в похоронное бюро «Риди и Куэлл». Его положили на оцинкованный стол посередине маленькой комнаты с голыми бетонными стенами.

Лафлер, устало прислонившись к стене, курил сигарету, пока Смит снимал с тела одежду.