Смерть в конце тоннеля

Джойс тронула его за руку, склонила голову набок, глядя ему в лицо.

— Почему, Пол? Почему не посмотреть на вещи именно с этой стороны? Вторая жизнь. Для нас. Что плохого в том, что здесь есть немного мистики? Разве стыдно вести жизнь, достойную чего-то?

— Н-нет, я не говорю, что стыдно. Но мы тут совсем ни при чем. Цепь событий, звеном которой мы стали, нас совершенно не касалась. Это случайность. Синий автомобиль потерял управление, а я уж делал, что мог.

— Почему не касалась? Помнишь наш ленч? Было ужасно, правда?

— Да. Прости меня, пожалуйста.

— Нет, Пол, я вспомнила не для того, чтобы ты просил у меня прощения. Когда мы ели, я видела, как одной женщине принесли десерт. Мороженое и сливки. Мне тоже захотелось такой. Когда мы поссорились, у меня пропал аппетит, и я решила его не заказывать. Значит, мы оказались именно в этом месте на шоссе и в это время потому, что поссорились. Иначе были бы там позже.

— Подожди-ка! Мы вообще сидели бы дома, если бы у нас было все хорошо.

— Я знаю. Дорогой, мы и не познакомились бы, если бы я не перешла на работу в страховую компанию или если бы мой отец не повстречал мою мать и все такое. Мало ли можно найти причин от сотворения мира до наших дней, которые привели нас, так или иначе, под колеса этого грузовика? Но справедливо ли утверждать, что это чистая случайность? Разве мы не делали кое-чего, чтобы попасть туда?

Он подумал.

— Да, ты права.

— То есть ты разрешаешь мне принять эту… жертву? И жить достойно ее?

Он улыбнулся:

— Зачем тебе? Ты и так живешь достойно.

— О, я делаю много мелких гадостей. У меня бывают подлые мысли.

— Ну нет, не столько, сколько я. Послушай, имей терпение. Сегодня я кое-что понял, но мне еще многое предстоит понять. Я буду стараться.

Они смотрели в глаза друг другу. Пора было идти в гараж.

Рабочий день уже закончился, механики разошлись, было тихо. Старший менеджер разбирал заказы.

— Слушаю вас…

— Моя фамилия Конклин. Вы сказали, чтобы мы пришли и…

— Да, я помню. «Плимут». К сожалению, у меня для вас неприятные новости. Вам нужно менять левое переднее крыло, решетку, радиатор, передние подвески, рулевые спицы, поворотный шкворень и левое переднее колесо. Полный ремонт будет стоить около четырехсот долларов. У вас уже было столкновение?

— Да, долларов на сто.

— Вам лучше связаться с вашей страховой компанией. К тому же дама ранена. Раз есть погибшие и разбитые автомобили, завтра сюда нагрянут оценщики. Народ будет требовать компенсаций. Не позволяйте им от вас отмахнуться.

— Когда машину можно будет забрать?

— Если мы с вами подпишем договор и я начну завтра, то не раньше вторника. Идет? Быстрее не получится.

— Мы согласны. Где здесь можно остановиться?

— Тут много хороших мотелей. Например, «Ночной ветер». Возможно, у них остались еще свободные номера. Вот телефон и телефонная книга. Это в полумиле к востоку, на правой стороне.

Джойс стала звонить, а Пол отправился выгружать вещи.

Машину поставили в глубине гаража. Двор был обнесен забором. Сгоревший «олдсмобил» стоял в углу двора, рядом — голубой «кадиллак».

— Смотрите, какая развалина, — сказал старший менеджер, кивая на «кадиллак». — За него теперь и трехсот долларов не дадут. Про «олдс» и говорить нечего.

— Что вы будете с ними делать?

— Обратимся в страховую компанию. Если оценщики решат, что они стоят больше, то пусть сами вывозят. Хотите, я подброшу вас до мотеля? Я заканчиваю через пять минут.

— Будем очень признательны, — поблагодарил Пол.

Когда он вернулся, неся два их чемодана, Джойс сказала, что в «Ночном ветре» им обещали номер на двоих.

В мотеле Пол объяснил женщине за стойкой, что случилось с их машиной, и сказал, что они останутся на трое суток. Номер оказался просторным и красивым.

Опершись на локоть, Пол сидел на кровати, курил и смотрел, как Джойс распаковывает чемоданы, развешивает одежду. Ее стройное тело стремительно летало туда-сюда, она напевала что-то себе под нос.

— Нога не болит? — спросил он.

— Ни капельки, дорогой.

Джойс стащила сандалию и, храбро согнув забинтованное колено, рассматривала на подошве пятно запекшейся крови. Потом сняла блузку и пошлепала в ванную в юбке и бюстгальтере, закрыв за собой дверь. Наблюдая за ней, Пол чувствовал, как внутри у него растет желание. Он хотел ее сильнее, острее и глубже, чем когда-либо раньше. Дрожащей рукой Пол поднес сигарету к губам для последней затяжки, перед тем как бросить ее в стеклянную пепельницу на тумбочке между двумя кроватями.

Выйдя из ванной, она мельком ему улыбнулась, села за туалетный столик и стала расчесывать густые темные волосы, держась очень прямо и сосредоточенно глядя в зеркало. Потом подняла руки над головой, и ее упругие груди с темными кружками сосков, светившиеся под белой нейлоновой ночной сорочкой, заколыхались вслед движениям щетки.

— Джойс, — позвал он хриплым, изменившимся голосом, и его густое эхо долго еще наполняло тишину.