Смерть в кредит

Для моей матери эта новая безумная фантазия была просто бальзамом… Для нее никогда ничего не было слишком сложным, слишком тяжелым! Она бы хотела в глубине души выполнять работу за всех, тащить лавку совсем одна… и еще целую семью с домработницей в придачу… Она никогда ни у кого не искала сочувствия и понимания, лишь самой себе признавалась в том, насколько ей иногда тяжело и тоскливо… Даже если бы я расшибся в лепешку и добился удачи, это ничего не изменило бы… Я был уверен, что с прислугой она бы работала еще в 50 раз больше… Она очень любила свою тяжелую жизнь… А я – другое дело… Я как червяк в яблоке. Я просто рвач и все… Может, эта черта появилась после моего пребывания в Рочестере, после того как я бил баклуши у Мерривина?.. И я стал откровенным бездельником. Вместо того чтобы бежать на улицу, я часами думал… По сути, я предпринимал лишь жалкие усилия, чтобы найти работу… Перед каждым звонком на меня как будто нападало оцепенение… Во мне не было крови мучеников… Черт побери! У меня отсутствовало нетерпение, свойственное молодости!.. Я все откладывал на завтра… Я попытал счастья в другом квартале, мне хотелось искать работу в местах не таких душных… тенистых, продуваемых ветерком… Я обошел лавки вокруг Тюильри… Под прекрасными арками… на широких проспектах… Я спрашивал у ювелиров, не нужен ли им молодой человек?.. Я парился в своей куртке… а им никто не был нужен… Под конец я так и остался в Тюильри… Я разговаривал с бродившими вокруг шлюхами… Я проводил время, лежа в кустах, действительно по-английски, ничего не делая… только пил и запускал волчки… Там был еще продавец «кокса» и оркестр рядом с каруселью…

Как это было давно… Однажды я заметил моего отца… Он шел вдоль решетки. На доставку… С тех пор, чтобы не рисковать, я стал чаще оставаться в саду Карузель… Я прятался между статуй… Один раз зашел в музей. В то время это было бесплатно… Картин я не понял, но, поднявшись на четвертый этаж, обнаружил морской флот. И остался там. Потом я стал ходить туда регулярно. Проводил там целые дни… Я знал все эти модели… Стоя в одиночестве перед картинами… я забывал все несчастья, поиски места, хозяев, еду… Я думал только о кораблях… От вида парусников я балдею… Мне бы хотелось быть моряком… Отцу тоже… Это плохо обернулось для нас обоих!.. Я его почти понимал…

Когда я приходил к ужину, он спрашивал меня, что я делал?.. Почему я опоздал?.. – Искал! – отвечал я… Мама смирилась с этим. Отец ворчал в тарелку. Он больше ни о чем не спрашивал.

* * *

Моей матери сказали, что она могла бы теперь же попытать счастья на рынке в Пек или даже в Сен-Жермен, это нужно было делать теперь или никогда, ибо все богатые люди устраивались там в виллах на холме… Они наверняка захотят купить ее кружева на занавески в комнатах, покрывала для кроватей и салфеточки… Время было благоприятное…

Она сразу же бросилась туда… За неделю она обегала все дороги со своим тюком, набитым миллионом тряпок… От вокзала в Шату почти до Мелан… Все время торопясь и хромая… К счастью, погода стояла прекрасная! Дождь стал бы настоящей катастрофой! Она уже была счастлива, потому что ей удалось продать большую партию залежалого товара, гипюра с бахромой и тяжелых кастильских шалей, которые не носили со времен Империи! Виллы оказывали благотворное воздействие на своих обитателей! Нужно было быстрее устраиваться… И они позволяли себя немного одурачить… Благодушие, хорошее настроение, панорама Парижа. Моя мать не упускала своего, она пользовалась моментом, но в одно прекрасное утро ее нога вообще перестала двигаться. И с поездками было покончено… Даже второе колено пылало… Оно тоже раздулось вдвое…

Живо притащился Капрон… Он смог лишь констатировать… Воздев обе руки к небу… Несомненно, назревал абсцесс… Сустав уже распух… Хочешь – мужайся, хочешь – нет, один черт!.. Она не могла сдвинуть свой зад, повернуться на другой бок, приподняться даже на сантиметр… Она испускала пронзительные крики… Стоны не прекращались, не столько из-за боли, она была тверда, как Каролина, сколько из-за того, что болезнь победила ее.

Само поражение было ужасно.

Срочно понадобилась домработница!.. У нас все изменилось… Существование разладилось… Мама лежала на кровати, отец и я делали самое тяжелое: подметали, выбивали ковры, убирали на крыльце и в лавке по утрам перед тем, как уйти… Прогулки, метания, сомнения сразу прекратились… Мне нужно было выпутываться и быстренько искать работу. Как угодно!