Смерть в кредит

– Ну вот, дорогие дети… Нужно немного поторопиться… – сказала та, что потоньше… – Я надеюсь, что все вы будете умницами!.. И мы благополучно доедем.

Они выстроили их в колонну по два… Один Дюдюль был впереди… Впервые они выстроились по порядку… Они спросили у всех имена…

– Теперь не нужно разговаривать!.. Вы очень умные детки!.. Как тебя зовут, крошка?..

– Мезанж-шлюшка!.. – ответила та. Впрочем, это была правда, ее все так звали. Они еще ничего не понимали… Пять мальчиков и четыре девочки. Дюдюль оставил нам своего пса… Он не хотел брать его с собой в Версаль… Вдруг колонна рассыпалась… Они забыли про мамулю!.. Она была в сарае… Они бросились обнимать ее… Немного слез… Все же расставание оказалось печальным… при таких ужасных обстоятельствах… Мезанж плакала больше всех…

– До свидания, Фердинанд!.. До свиданья! До скорого!.. – кричали они мне с другого конца двора… Дамы снова собирали их…

– Давайте, дети мои!.. Давайте!.. Давайте, девочки!.. – Они крикнули мне в последний раз уже с дороги: – До скорого, приятель! До скорого!..

Черт побери! Черт побери! Я понял. Возраст – это не шутки… Дети – совсем как годы, с ними никогда снова не встретишься. Собаку Дюдюля заперли вместе со старухой. Они плакали там вдвоем. Старуха выла сильнее. Этот день действительно, я могу это определенно сказать, был одним из самых гнусных в моей жизни. Черт бы его побрал!

* * *

Как только ребята уехали, бригадир со своими людьми расположился в кухне. Они увидели, что я веду себя смирно, и сняли с меня наручники… Тело лежало рядом… Но ничего другого не оставалось, потому что назавтра ожидали приезда прокурора… «Как прикажут», – говорили они. Так комментировали это обстоятельство фараоны! Наконец они перестали на нас орать. К тому же они были голодны… Они осмотрели все шкафы… но не нашли ни куска… Им хотелось еще и выпить… Но вина не было… Снова разожгли огонь… В трубу лил дождь… И стало очень холодно. Февраль – самый короткий месяц и самый злой!.. Начало зимы было не столь суровым… Теперь она старалась взять свое… Эти легавые совсем не разговаривали между собой… В душе они все так и остались крестьянами… Они ходили вокруг… Я их хорошо разглядел… Они курили свои трубки… И сидели вокруг нашего стола… У нас было время рассмотреть друг друга… Лица у них утопали в жиру. Щеки заплыли полностью… на шее складки, доходившие до подбородка… Они были здоровые и пузатые! особенно один, который был вдвое толще других… Они вполне могли обойтись без обеда! Их треуголки, сложенные грудой, составляли пирамиду посреди стола… На легавых были какие-то семимильные сапоги!.. Когда они поднимались все разом, гремя своими саблями, то производили такой грохот, что и не передать… Их все больше мучила жажда… Они отправились за сидром к старикам на краю хутора… Чуть позже, может, часам к восьми вечера, прибыл еще один тип… Он был из их казармы… Он принес им вина и небольшой паек… пять котелков… У нас осталось немного кофе. Я сказал, что мы можем и их угостить, если они позволят нам его смолоть. Они согласились. Старуха вышла из сарая. Они ее выпустили. Приступ гнева прошел. Этих колоссов очень угнетало, что у них больше нет еды! Всего один котелочек на каждого!.. И бутылка на пятерых!.. У мамули было сало, я знал это точно, небольшой запас… и еще в укромном месте чечевица, репа и почти полфунта маргарина…

– Я могу приготовить вам суп! – сказала она… – Теперь ребят здесь нет!.. Я могу накормить всех всем!..

Они согласились и были очень довольны… Даже хлопали себя по бедрам… А она периодически всхлипывала… У нас был большой котел!.. Он вмещал по крайней мере пятнадцать солдатских котелков… Принесли еще бутылку вина… Прямо из Перзан… Это послала жена бригадира. Бутылку принес мальчик вместе с письмом и газетой… Мы уселись рядом с ними… Все разделили поровну… Почти 24 часа у нас крошки во рту не было… Жандармы просили добавки… Мы опустошили весь чан… Сначала они говорили только между собой… Но постепенно оживились, с жадностью заглатывали пищу… Расстегнули свои мундиры… Один из пятерых… не бригадир, а тот, что был уже совсем лысый, казался любопытнее других… Он спросил у мамули, что делал умерший, каким ремеслом он занимался до того, как занялся сельским хозяйством?.. Это его интересовало… Она попыталась объяснить ему, но у нее не очень получалось… Она задыхалась на каждом слове… И заливалась слезами… Она сморкалась в тарелку… Чихала в перечницу… В конце концов все рассмеялись… У всех жгло во рту… она переборщила с перцем… О! Уа! Уф!.. Кроме того, в комнате было жарко… Огонь горел слишком сильно! Если ветер дул в одну сторону, то он обогревал нашу пещеру!.. Но стоило ему изменить направление, как дым шел в дом!.. Все начинали задыхаться!.. В деревне всегда так…