Смерть в кредит

Мало-помалу, слово за слово, он выбалтывал все, каждый день он рассказывал мне новые подробности о начале своего дела… Нужно было наловчиться делать самые непривычные вещи! Чтобы все устроить, к тому же все эти случайности, хлопоты, унижения… В конце концов, он меня полностью ввел в курс дела, что трудно было себе даже представить, если учесть его подлый характер, страшную мнительность и бесчисленные неприятности… Этот человек не любил жаловаться… У него случались поражения и срывы! И вправду, в это трудно поверить!.. Далеко не всегда была идиллия, мирная торговля и дружба с изобретателями!.. До этого было далеко, как до неба!.. О! нет! Порой попадались настоящие дикари, совершенно бесноватые, которые взрывались, как динамит, если им больше нечего было возразить… Очевидно, всем угодить было невозможно! Дьявольское отродье! С ними не соскучишься! Я хорошо это себе представлял!.. Он, кстати, приводил мне примеры воистину ужасающей человеческой подлости! До чего можно дойти…

В 1884 году он получил заказ от издателей «Эпохи» Бопуаля и Брендона, с набережной Урсулинок, на общеобразовательный учебник, предназначенный для начальной школы… Работа небольшая, но ответственная, не очень сложная, но достаточно насыщенная! И весьма специфическая… «Домашняя астрономия» и еще «Гравитация. Сила тяготения. Объяснения для семьи». Он, естественно, полностью ушел в работу… Он приступил к ней сразу же… Хотя мог бы просто к назначенному сроку предоставить краткое описание, состряпанное кое-как, позаимствованное из иностранных журналов… надергать, не вникая, цитаты… Перевранные! Наспех! Построить еще одну новую космогонию, в тысячу раз более жалкую, чем все предыдущие, абсолютно нереальную и бессмысленную… Никому не нужную!.. Но заранее можно было предположить, что Куртиаль подобными вещами не занимается. У него была совесть! Уже до начала работы его больше всего волновали ощутимые результаты… Он хотел, чтобы его читатель сам мог составить свое собственное представление, исходя из собственного опыта… касательно вещей самых относительных, будь то звезды или сила притяжения… Чтобы он сам заново открыл для себя законы… Он хотел таким образом склонить читателя, который всегда был крайне ленив, к делам сугубо практическим, а не просто тешить его постоянной лестью… Он приложил к книге маленькое руководство для построения «Семейного телескопа»…

Несколько кусочков картона заменяли камеру-обскура… игра зеркал низкого качества… обычный объектив… Несколько свинцовых нитей… трубка, в которую все это помещалось… Это стоило, если строго следовать предписаниям, 17 франков 62 сантима (полная смета)… За эту сумму (плюс занимательный и крайне познавательный монтаж) можно было иметь у себя дома не только возможность непосредственного созерцания основных созвездий, но и фотографии большей части звезд нашего полушария… «все звездные наблюдения — в кругу семьи»… Таков был девиз… Более чем 25 тысяч человек после выхода учебника принялись немедленно сооружать у себя этот чудесный миниатюрный аппарат для фотографирования звезд…

Я как сейчас слышу подробный рассказ де Перейра о всех несчастьях, обрушившихся на него… Пренебрежение со стороны признанных авторитетов… их отвратительная пристрастность… Как все это было тяжело, мерзко, невыносимо… Сколько он получил пасквилей, угроз… Оскорблений… Тысячи угрожающих посланий… Юридических предупреждений… Он должен был прятаться, скрываться в своем собственном доме!.. Он жил тогда на улице Монж… А потом от усиливающихся преследований сбежал в Монтрту, так много было ненасытных сумасшедших, разочаровавшихся в Телескопах… Драма продолжалась целых шесть месяцев… но этим все не кончилось!.. Некоторые наиболее злобные маньяки, более въедливые, чем другие, пользовались выходными… Они приезжали в Монтрту вместе со своими семьями только за тем, чтобы дать патрону под зад… Он не мог принимать никого целый год… Дело со «звездным фотографированием» было лишь небольшим примером из множества других! примером того, что может выплеснуться из глубины масс, если попытаться их просветить, воспитать или освободить…

«Послушай, Фердинанд, я могу сказать, что пострадал за Науку… Больше, чем Фламмарион, это уж точно! больше, чем Распай! больше, чем Монгольфье! Я сделал все, что мог! И даже больше!» Он повторял мне это очень часто… Я же ничего не отвечал… Он внимательно вглядывался в меня… с недоверием… Ему хотелось видеть мою реакцию… Тогда он опять начинал свою болтовню… одновременно копаясь в своем досье… Он вытаскивал оттуда наугад целую кипу бумаг… и задумчиво разбирал их… Потом, спохватившись, показывал их мне.