Смерть в кружевах

Воодушевив и ободрив таким образом мою супругу, Шерлок Холмс повернулся ко мне и деловым, даже будничным тоном сказал:

— Покажите мне место преступления, дорогой Уотсон.

Мы вышли из комнаты, сопровождаемые одобряющими возгласами Мэри. По дороге вниз я тихо спросил Холмса:

— Зачем же вы приехали, если знаете, как обстоят дела?

— Но ваша жена в опасности, Уотсон. Вы же сами писали мне о её здоровье — пожалуй, даже больше, чем об убийстве. Я понял, что должен приехать и успокоить её. И, как вижу, ей стало немного легче.

— Это правда, — благодарно улыбнулся я.

— Ну и, кроме того, мне следует продумать, что сказать полиции. Здешние констебли — люди невежественные, убедить их могут лишь железные доказательства… или признание преступника. Это здесь?

— Да. Я понимаю, все следы уже затоптаны… хозяйка, признаться, впускает в погреб людей поглазеть, берёт за это по несколько шиллингов.

— Недурной способ сокрытия следов, — усмехнулся Холмс. — Но если таким образом злодей жаждет скрыть главное, то он просчитался.

— Главное?

— Да. Что убийство произошло не здесь.

— Боже мой, Холмс, с чего вы взяли?

— Да хотя бы с того, Уотсон, что Глэдис совершенно нечего было делать в столь поздний час в этом погребе! Нет-нет, убили её не здесь. В этом меня убеждает и её одежда.

— Одежда? Помилуйте, Холмс, вы же её даже не видели!

— Зато видели вы, и наверняка сказали бы мне, если б она была не в порядке. Вы же написали мне о причёске Глэдис, верно? Всё правильно: девушка дёргалась, пытаясь сопротивляться, а потом её ещё несли в погреб… Но убили Глэдис Бейкер не здесь.

— Где же?

— Предполагаю, что в её комнате. Она сейчас заперта?

— Думаю, да. Туда никто не желает входить.

— Ничего, пойдёмте. Здесь я уже увидал всё, что хотел.

Мы поднялись в крыло для слуг. Холмс, воровато озираясь, достал отмычку и вскрыл одну из дверей.

— Как вы узнали, которая…

— Элементарно, дорогой друг. Коврик для вытирания ног лежит здесь идеально, в то время как в других комнатах он хоть немного, да скособочен. Хозяйка «Инглнука» бережлива, стало быть, горничные живут в одном коридоре, так можно сэкономить на освещении. Заходите.

Мы осторожно вошли в небольшую комнату, тускло освещённую из небольшого окна заходящим светилом.

— Надо действовать быстрее, — сказал Холмс, — скоро стемнеет, и свет, бьющий из якобы запертой комнаты, будет… ага!

Он перевернул небольшой пуфик и вытащил оттуда запонку — достаточно дешёвую, на мой взгляд. Где-то я такую уже видел…

— Вот здесь сидела бедняжка Глэдис Бейкер. Убийца, думаю, вошёл чуть раньше и спрятался за шторой, там, где девушка хранила одежду. Глэдис отчаянно сопротивлялась, но силы были неравны.

— Но как же злодей перенёс её из этой комнаты в погреб? Ведь в вестибюле неотлучно находился мистер Прентис! Или… это он?

— Нет, что вы, дорогой друг. Но людские пороки неискоренимы, и, полагаю, мистер Прентис после того, как закрывались двери отеля, позволял себе… лишнее. Рюмку джина, может, две. Ничего больше, ведь рисковать местом он не желал. Убийца знал об этой слабости и, скорее всего, подсыпал в алкоголь снотворное.

— Боже мой! Но это всё равно было рискованно!

— Да, конечно. Но негодяй запаниковал. Ах, Уотсон, большинство совершаемых убийств безнадёжно банальны, и это тоже из таких… Он ведь изнасиловал Глэдис и, полагаю, распускал про неё грязные слухи. Арнольд Прентис поверил какой-то досужей сплетне про бедную девочку, пришёл и закатил скандал. После этого, конечно, Глэдис заявила насильнику, что не намерена скрывать правду. Возможно, затребовала у него денежной компенсации — это ещё предстоит выяснить. И поплатилась за свою дерзость жизнью.

— Дерзость?!

— О да. С точки зрения подобных субъектов, женщина должна знать своё место… Идёмте, Уотсон, меня воротит от мыслей об этом убийце. Он зауряден, да, но до чего же мерзок! Пора ему заплатить за свои злодеяния.

— Но кто же он?

— Увидите. Вы сообщали кому-либо, что попросите меня приехать?

— Разве что Мэри…

— Ваша жена замечательная женщина, но в последнее время чувствовала себя плохо. Свидетелем моего приезда был мистер Прентис, пришедший за пособием по увольнению, но я перекинулся с ним несколькими словами. Он будет хранить молчание, а новому портье я представился мистером Бейкером. Кстати, вы удивительно ловко описали всех, живущих здесь, Уотсон! Мне не составило труда определить, кто есть кто.

— Спасибо, Холмс… Мистером Бейкером?

— Да, братом покойной. И сейчас время для представления… О, на ловца и зверь бежит!

С этими словами Холмс подошёл к мистеру Калпу, спешившему куда-то по своим делам, и от души врезал ему апперкотом в челюсть. Я охнул, новый портье вскрикнул, а мистер Калп отлетел к стене и сполз по ней. Холмс подскочил к нему, схватил, тряхнул, как следует, за грудки:

— Мерзавец! Скотина! Глэдис мне всё написала, и я убью тебя, жалкий подлец!

Из карманов мистера Калпа посыпались деньги, бумаги, нитка жемчуга… Выскочившие на вопли прислуга и миссис Калп изумлённо ахнули:

— Что? Оуэн, куда ты собрался с моими деньгами, старый греховодник?