Смерть в мои планы не входит

– Можете мне верить, можете не верить, девушка, но меня и сейчас не покидает чувство, что мы здесь не одни. Ну это так, мысли вслух. Я одного не пойму: какое ответвление от основного помещения склада вы увидели? Я так понимаю, что помещение замкнутое. Да и не видел я никакого вспомогательного помещения. Если вы в состоянии самостоятельно передвигаться, то покажите мне, где с вами произошли чудеса, где вы увидели каких-то людей и нелюдей.

– Ну что ж, если вы мне не верите, то идите за мной, Пауль. – ответила Вирена.

Она шла чуть впереди Шнитке, периодически оглядываясь. Нет, на этот раз всё было нормально. Пауль шёл позади, на его лице играла улыбка. Стеллажи закончились, Вирена растерянно посмотрела по сторонам. Не было ни рубильника, ни странного помещения, в котором были установлены огромные стеклянные трубы, наполненные голубой жидкостью.

– Ну как же так? Ведь я самолично включала рубильник! Как такое возможно, Пауль?

– Чего не знаю, того не знаю! Вся история существования Аненербе – сплошная мистика и загадка. Так что…

Лампы освещения внезапно ярко вспыхнули, потом стало темно. Пауль и Вирена услышали звук закрывающейся двери складского помещения.

* * *

Человек спит, но не спит его мозг. Он работает, перелопачивает терабайты информации и пытается решить очень хитрое уравнение – возможно, не одно – с тремя неизвестными. Подставляя значения определенных величин вместо неизвестных, в конце концов, мозг находит несколько оптимальных решений. Потом, из этих решений, мозг выбирает самое лучшее, то, которое поможет человеку решить ту или иную проблему. Человек, проснувшись утром, знает ответ на сложный вопрос, на разгадку которого он потратил не один час дневного времени. Человек знает, как ему, в той или иной ситуации поступить, что сказать и куда идти.

Я проснулся под утро совершенно разбитым. По всей видимости, мозг так и не смог найти ничего подходяще-применительного к моей ситуасьон. Слишком много в уравнении «если». «Если я сделаю это, то они…», «Если они мне скажут, то я….», «А если мне сделать то-то и то-то, то они…» Как мне однажды сказал сосед, мудрый Степаныч, жизнь – паршивая штука: ты ей в глаза смотришь, она тебе в морду плюёт, ты к ней спиной поворачиваешься – получаешь пинок под зад.

Но одно я знал точно: адвокат, господин Снегирёв, никак не мог знать, что меня в узких кругах называют в шутку Джеймсом. Да и о кредитах, о пластиковых картах, он, я больше чем уверен, знать никак не мог. Как меня повезут в Академию Времени и Пространственных перемещений, я не представлял. С охраной, без охраны, но меня гложут смутные сомнения, что я туда вообще не доеду. Сказать об этом следователю? Последует вопрос: «А что я вообще знаю, откуда такие сомнения?» И опять тюремная баланда, и мир через решётку. Хватит, отдохнул, нужно что-то делать. Сколько прошло дней, месяцев, лет в моём мире, интересно? Если я не знаю ответ на этот вопрос, то никто мне на него не ответит.

И начнётся всё заново. Следователи, плохой и хороший, допрос «под протокол». Кстати, я до сих пор не знаю, что это такое. В небольшом зарешеченном окне было ещё темно, через узкую щель, закрытую матовым стеклом, в камеру пробивался свет, которого мне вполне хватило, чтобы я прочитал условия договора. Если бы я находился в своём мире, то сказал бы, что это типовой договор между работодателем и новым сотрудником. Мне предоставлялось право на бесплатное проживание, кормёжку, одежду. И ещё: раз в месяц на мой счёт переводились бы деньги в размере пятидесяти кредитов. Вот же сука, этот адвокат Снегирёв. Хотел отжать моё жалованье за четыре месяца. Козёл!

Заработали сервопривода камеры наблюдения, ниже объектива загорелась красная лампочка. Что, потеряли меня или по мне соскучились? Я помахал рукой камере, она успокоилась, но почти сразу зажглась лампа на потолке. Через несколько минут раздался звук отодвигаемого засова, на пороге появился охранник.

– На сборы десять минут, включая завтрак. Примешь вещи по описи и вали отсюда на все четыре стороны. Приказ начальства.

Парень, светловолосый качок, прищурив правый глаз, посмотрел на меня с нескрываемым интересом.

– Слышь, не знаю, как тебя зовут и что в тебе такого необычного, но моё начальство получило указание от самого… – парень показал пальцем в потолок, – … тебя незамедлительно отпустили на волю. Ты кто такой, вообще?

– Если бы знал, ответил. А как же самый гуманный в мире суд?

– Вали, пока при памяти, – качок сплюнул на пол, растёр плевок ногой. – Мы тебе на всякий случай браслетик хитрый наденем. Чтобы опять не потерялся и никуда, ни в какое дерьмо не вляпался.

– Это называется хозяин хочет знать, где его собачка. Так? – спросил я. – А где же завтрак?