Смерть в мышином королевстве

Как читатель уже догадался, графу нравилось проникать в тайны загадочных происшествий и решать головоломные задачи, которые придумывает для нас жизнь, и нередко — смерть. Разумеется, граф не оперировал такими понятиями, как дедукция и дедуктивный метод — они вошли в обиход несколько позже, но от этого его методы ведения следствия не становились менее продуктивными. Просто граф принадлежал к той породе мышей, которые обладали особым складом ума, позволявшим им проникать в самую суть вещей. Но, боюсь, мы немного отвлеклись.

Итак, стук в дверь вывел графа из состояния оцепенения.

— Кажется, я задремал, — сказал он.

— Не мудрено, Ваша Светлость. После двух дней в пути кого угодно сморит сон.

— Который теперь час?

— Почти одиннадцать.

— Для светского визита немного поздновато.

— Осмелюсь предположить, что это не светский визит.

— Не светский визит? Это уже интересно. Кажется, ты сказал, меня желает видеть дама?

— Так точно, Ваша Светлость.

— Она тебе знакома?

— Она не представилась, но я ее узнал. Это мадемуазель Рокфор.

Тут уж граф удивился по-настоящему.

— Дочь барона Рокфора?

— Она самая.

— Что ж, проводи гостью в гостиную. И подай мне мой сюртук.

Когда граф несколько минут спустя вошел в гостиную, гостья все еще стояла посреди комнаты. Она казалась растерянной, что было неудивительно.

Матильда Рокфор только недавно была представлена ко двору и граф не был знаком с ней лично.

— Я, кажется, не имею чести, — начал он обычную фразу вежливости, но тут гостья приподняла вуальку, и граф осекся на полуслове, встретив ее взгляд, полный мучительного страдания.

Отбросив все церемонии, он спросил:

— Что случилось, дитя мое? На вас лица нет. Пожалуйста, присядьте. Вот сюда, здесь вам будет удобно.

Граф хотел подвести девушку к креслу, но заметил, что она дрожит, словно в лихорадке.

— Да что с вами? Вы вся дрожите.

Девушка продолжала стоять. Было видно, что она с трудом сдерживается, чтобы не расплакаться. Отеческий тон графа, вместо того, чтобы успокоить ее, произвел обратное действие. Губы ее задрожали и из глаз брызнули слезы.

— Ну, ну, не надо плакать, — начал неумело успокаивать ее граф. Как и большинство мужчин, он становился совершенно беспомощным при виде женских слез. — Лучше расскажите мне, что стряслось.

— Умоляю вас, граф, спасите его! Мари говорит, что вы можете его спасти.

— Спасти кого, мадемуазель? О ком вы?

— О Мишеле. То есть, я хотела сказать, о графе Пон-Л’евеке.

— О капитане королевских гвардейцев? А что с ним?

— Его арестовали по обвинению в убийстве. Но я знаю, что это не он. Он не убивал. Он не убийца.

— Прошу вас, успокойтесь, мадемуазель.

Граф налил на донышко бокала немного коньяка из стоявшего на столе графина и протянул его гостье.

— Вот, выпейте это.

Девушка безропотно проглотила содержимое бокала.

— А теперь, мадемуазель, давайте начнем сначала. Вы говорите, капитана арестовали. Признаюсь, это для меня новость. Я только два часа назад прибыл из своего родового поместья и ничего об этом не слышал.

— Его обвиняют в убийстве маркиза Камамбера.

— Вот оно что! Так маркиз убит?

— Да. Его отравили. Говорят, яд находился в сыре, который он получил в подарок к свадьбе.

— В подарок к свадьбе, — задумчиво повторил граф. — Да, да, кажется, я что-то припоминаю. Маркиз собирался жениться. Я тоже слышал об этом краем уха. Я, знаете ли, мало бываю в обществе, мадемуазель, и придворные слухи доходят до меня в последнюю очередь. И кто же та несчастная, которая овдовела, едва успев стать женой?

— Та несчастная — это я. Только маркиза убили еще раньше. Мы не успели обвенчаться.

— Что ж, очень вам сочувствую, мадемуазель.

Девушка потупилась и ничего не ответила. Такая неадекватная реакция заставила графа взглянуть на нее повнимательней. Он был явно озадачен.

— Погодите, дитя мое, — сказал он, — что-то я не пойму. А при чем здесь капитан гвардейцев? Если я не ослышался, вы пришли просить за него? За предполагаемого убийцу?

— Граф Пон-Л’евек и я давно любим друг друга, — ответила девушка. — Мы собирались пожениться, и мои родители не возражали против нашего брака, пока…

— Пока?

— Пока не появился маркиз и не попросил моей руки. Отец тут же забыл про обещание, данное графу Пон-Л’евеку.

— Понимаю.

— Aх, граф, вы и представить себе не можете моего отчаяния. Что я только не передумала за это время! Я молилась, чтобы с маркизом что-нибудь случилось и он не смог на мне жениться. Я мечтала, чтобы он провалился сквозь землю, исчез, я даже — Боже мой! я даже жалела о том, что двуногие существа, которые хозяйничают в его дворце в дневное время, не держат кошку.

— Ну надо же! А я и предположить не мог, что такая очаровательная девушка может быть настолько кровожадной, — сказал граф с улыбкой.

Но Матильда не заметила иронической нотки в голосе собеседника.

— И вот маркиз мертв, — продолжала она печально. — Однако это нам не помогло, мне и Мишелю. Все стало только хуже. Теперь перед нами еще более непроходимая стена — стена городской тюрьмы. Они схватили его, но он не виноват. Я знаю, что не виноват, хоть он и сказал, что готов пойти ради меня на преступление.