Смерть в начале весны

– Нет, мы частные детективы, расследование ведём по поручению клиента. И нам нужно поговорить с Верой Свиридовой.

– Я сейчас позвоню, и ей передадут, что вы её ждёте. Но если она не пожелает с вами разговаривать, то извините. – Он развёл руками.

– Да, конечно. Но скажите ей, что мы от Сергея Юргенева.

Они ждали минут десять, с интересом рассматривая окрестности. Потом зазвонил сотовый охранника, он выслушал звонившего и обратился к детективам:

– Вас просят подняться в двадцать шестой номер. Это на втором этаже.

– Спасибо.

Вера Свиридова ждала их возле открытой двери.

– Вы от Серёжи? – спросила она, вглядываясь в их лица.

– Да, мы работаем по его поручению. Я – Мирослава Волгина. А это Морис Миндаугас.

– Очень приятно, Вера Свиридова.

Взглянув на Миндаугаса, молодая женщина вспыхнула и тотчас отвела глаза.

– Вы проходите, – пригласила она.

Увидев, что девушка-детектив оглядывает комнату, Вера пояснила:

– Малыш сейчас в игровой комнате. Присаживайтесь. Так чем я могу вам помочь?

– Вы хорошо знали Олега Чекурова?

– Не так чтобы очень, – замялась она, – обычно просто здоровались.

– А Сергея Юргенева вы знаете хорошо?

– Опять же не могу сказать, что знаю хорошо. Но Серёжа общительный, добрый. Он охотно помогал, если кому-то требовалась помощь.

– Например?

– Как-то в свой выходной помог перевезти вещи молодой семье из соседнего подъезда. Старушке с первого этажа часто покупал лекарства, продукты. И другим по мелочи, я уже не помню.

– То есть никто ничего плохого сказать о нём не может?

Молодая женщина покачала головой.

– За исключением вашей свекрови…

– Ой, да не слушайте вы её! – перебила Свиридова. – Она если кому гадость не сделает с утра, то весь день маяться будет.

– То есть вы считаете, что доверять словам Аделаиды Петровны нельзя?

– Ни в коем случае! – искренне заверила молодая женщина.

– Вера! Вы были во дворе в тот день, когда был убит Олег Чекуров, и должны были видеть, кто входил и выходил из подъезда? – спросила Мирослава.

– Я не стояла неотлучно у подъезда, возила коляску по двору, – вздохнула Свиридова.

– И никого не видели хоть краем глаза?

– Нет… Хотя погодите, Марья Михайловна шла за хлебом.

– Откуда вы знаете, что за хлебом?

– Она всегда в это время ходит.

– А ещё?

– Когда подходила к детской площадке, увидела Сеньку.

– Какого Сеньку?

– Мальчик из нашего подъезда. Он в школу бежал.

– А ещё?

– Из знакомых никого.

– А из незнакомых?

– Какая-то девушка спешила в направлении дороги.

– Что за девушка?

– Не знаю. Молоденькая. Может, старшеклассница или студентка. Хотя у неё в руке была сумочка.

– И что?

– Наверное, на работу спешила. Может, курьером работает или объявления расклеивает. У нас во дворе есть доска, и на неё часто наклеивают.

– Она могла выйти из подъезда?

– Я этого не видела. У нас она точно не живёт. Если только рекламу в ящики закидывала…

– А где живёт Марья Михайловна?

– В первом подъезде на втором этаже, номер квартиры я не знаю, но она расположена прямо напротив лестницы.

– Спасибо, мы найдём. А мальчик Сеня?

– В нашем подъезде на четвёртом этаже в 36-й квартире

– Спасибо, Вера, если что-то ещё вспомните, вот моя визитка.

– Да, конечно, я обязательно вам позвоню, если что.

Вернувшись в город, детективы не поехали в коттеджный посёлок, а остановили автомобиль возле дома, в котором до недавнего времени жил Олег Чекуров.

Марья Михайловна была дома и, выслушав Мирославу по домофону, впустила их в подъезд. Она не стала выяснять, из полиции они или нет, сразу пригласила их пройти на кухню, где на плите уже закипал чайник.

– Выпейте со мной чаю, – предложила старушка.

И Волгина поняла, что чаепития, если они хотят что-то узнать, им не избежать.

Впрочем, о своём согласии они не пожалели, Марья Михайловна угощала их вкусными пирожками с яблоками и творогом.

– Только недавно из духовки, – добродушно приговаривала она, разливая по чашкам чай.

– Какие у вас красивые чашки, – заметила Мирослава, – у моей бабушки тоже такие были с красными маками. А если посмотреть на свет, то стенки просвечивают, такие тонкие.

– Да, это китайский фарфор. Эти чашки ещё мой папа привёз из своей поездки в Китай. Давно это было. – Глаза женщины затуманились от воспоминаний и ностальгической грусти.

От сахара детективы отказались, а варенье из облепихи попробовали с удовольствием и оценили по достоинству.

Мирослава решила, что можно перейти к делу, и спросила:

– Марья Михайловна, а вы за хлебом каждый день ходите?

– Почти, – кивнула старушка, не выдавая своего удивления.

– Всегда в одно и то же время?

Марья Михайловна снова кивнула.

– И в день гибели Олега Чекурова тоже ходили?

– Ходила. Я ещё в тот день на почту ходила, поэтому задержалась. Возвращаюсь домой, а возле подъезда соседнего стоит полиция и «Скорая».

– Вы удивились?

– Да, конечно. Если бы только «Скорая» была, я бы подумала, что просто кому-то из стариков плохо. А тут полиция! Значит, что-то случилось.

– А когда вы шли от своего дома через двор, вам кто-то попался навстречу?

– Навстречу нет. Во дворе гуляла Вера Свиридова. Был слышен лай собак Степана Максимовича. Потом мимо меня промчался Сенька, и прошла какая-то девушка.