Смерть в наследство

Они подошли к стойке регистрации. Девушка с роскошной многоэтажной прической официальным тоном попросила их предъявить паспорта. Она изумленно рассмотрела Татьянину «краснокожую паспортину»:

– Неужели мадам из России?

За нее загадочным тоном ответил Том:

– Мадам пока из России.

Регистраторша понимающе улыбнулась и больше вопросов не задавала.

Татьяна и Том прошли к бару и заказали по бокалу шардонэ. Таня удивленно рассматривала игроков – ничего общего с грязными турками, которые ей так не понравились в стамбульском казино. Мужчины в идеально сидящих костюмах, дамы в дорогих туалетах… Зрелище напоминало великосветский фильм. Игра шла неспешно, солидно и, видимо, по немалым ставкам.

– А мне тут нравится… – протянула Татьяна.

– Значит, мадам создана для красивой жизни, – мгновенно отреагировал Том. – Ну что, пойдем сражаться?

– Да я не умею. Единственный раз пробовала – и проиграла…

– Сколько? – деловито осведомился Том.

– Десять долларов.

– Сегодня тебе разрешается проиграть сто! – великодушно позволил он. – Пойдем, пойдем. Я научу тебя играть в покер.

* * *

Татьяне не очень понравилось играть. Она никак не могла запомнить покерные комбинации. Ей было гораздо интереснее наблюдать за Томом. Он так ловко открывал по одной карте, так искренне огорчался, если у него не было игры, и так остроумно шутил с дилером, который, к счастью, хорошо понимал по-английски, что она опять залюбовалась им.

За час он выиграл двести долларов. Том радостно сказал:

– Уходим! Твое платье мы отыграли!

Таня недоверчиво посмотрела на него:

– Все платье? Не один только разрез?

Том расхохотался. Он положил в карман две сотенные фишки и протянул Татьяне ту, с которой они начинали играть, – достоинством в пятьдесят долларов:

– Поставь куда-нибудь. А я пока пококетничаю с девушкой на регистрации. Поинтересуюсь нашим Фрайбургом.

Таня рассеянно шла между столов. Многие, очень многие мужчины оборачивались ей вслед.

Но она никак не могла определиться – куда же ей поставить? Она почти было решила просто бросить фишку на стол – пусть катится сама, куда упадет, там и судьба… Или остаться верной своему любимому числу «тринадцать»? А может, опять поставить на красное?

Так она дошла до последнего стола в зале. Здесь никто не играл. Девушка-крупье вежливо поприветствовала Таню. Кого-то она ей напоминает… До боли знакомое лицо! Татьяна быстро перебрала в уме всех своих знакомых. И вспомнила. Крупье была очень похожа на дочку ее воронежской попутчицы Марии Петровны. Как давно это было!..

Точно, дилерша (с небольшой поправкой на французский шарм) удивительно напоминала ту девушку в фате, что она видела на свадебной фотографии в квартире «бабы Маши».

Татьяна решительно бросила свою фишку на стол. И услышала, словно в голове прозвучал голос Марии Петровны: «Двадцать четыре».

* * *

Таня радостно бросилась навстречу Тому, который как раз входил в игровой зал. Она с сияющим лицом протянула ему внушительную стопку стодолларовых фишек и радостно сказала:

– Вот теперь-то, я думаю, мы отыграли мое платье!

Том – не считая – определил:

– Тысяча семьсот пятьдесят? А еще пятьдесят ты дала на чай…

Она восхищенно подтвердила:

– Точно! Ты умеешь считать на расстоянии?

Том поцеловал ее в щеку. Таня почувствовала, как по ее телу разливается приятное тепло. Так было всякий раз, когда он ее целовал, даже если поцелуй был выражением не страсти, но нежности…

– Ну, а у меня выпало «зеро». Не было здесь никогда никакого Фрайбурга.

* * *

Рыжий первым увидел Рустама с Мелешиным и просиял.

– Ты чего лыбишься? – подозрительно спросил напарник.

– Жрать щас будем, вот чего! Пересменка!

Рыжий, не дожидаясь вопроса, поспешно доложил шефу:

– Все тип-топ! Баба в нумерах.

Было восемь утра. По озеру танцевали первые солнечные лучи. На улицах появлялись ранние прохожие.

Рыжий с напарником еле держались на ногах. Они почти не ели – так, перебились сандвичем с лотка. И не спали – Рустам строго-настрого запретил дрыхнуть. Велел всю ночь «с входа глаз не спускать»! Они и сидели до утра на лавочке на берегу озера. Наблюдали за гостиницей.

Рустам окинул их цепким взглядом и загоготал:

– Чтой-то вы, братва, совсем взбляднули! – И милостиво предложил: – Пошли похаваем! Только чтобы вход был виден. Кстати, запасного тут нет?

– Обижаешь, командир, – обиделся Рыжий.

Владелец кафе хмуро оглядел четверых небрежно одетых мужчин и решил, что встречи в дверях они не стоят. Он просто махнул им рукой на неудобный столик в проходе. От этих ранних посетителей исходила какая-то опасность. Горы мышц, холодные глаза. А уж когда он услышал русскую речь…

Официантке «братва» тоже не понравилась. Она, не поздоровавшись, швырнула на стол одно на всех меню и поспешно отошла.

Рустам хмуро глянул на нее и процедил:

– А они тут все борзые…

Рыжий с готовностью предложил:

– Можно воспитать!

Рустам только рукой махнул:

– Засветишься, бестолочь! Зачем тебе меню – все равно по-ихнему ни хрена не рубишь. Вон Мелешин пусть переводит.