Смерть в объятиях прибоя

Женя поморщилась и машинально выпила налитый кем в её стакан яблочный сок.

— Молодец! — так же тихо шепнул Палий, и она обнаружила, что незаметно для себя съела и кусок свинины, и тушеные овощи. Причем, съела, так и не почувствовав их вкуса. Огорчительно, ведь наверняка было вкусно.

Внезапно ей захотелось вырваться из этого мира сверкающей посуды и крахмальных салфеток, звяканья приборов и витающего в воздухе напряжения. Просто уйти куда-нибудь и посидеть среди пятнистых стволов платанов, обвитых цепкими мелколистными лианами, просто думать, а ещё лучше — бездумно таращиться на листья и цветы. Хоть немного забыть о том, что рядом сидит кто-то, кто тогда незаметно проскользнул на пирс. Кстати, это вопрос: как ему или ей это удалось. Женя поняла, что бездумности ей сегодня не видать, как собственных ушей.

— Спасибо! — вставая из-за стола, вежливо поблагодарила она Алину, и та ответила ей машинальной вежливой улыбкой. — Было очень вкусно.

— Да, было просто восхитительно, — поддержал Палий и тоже встал. Ольга проводила задумчивым взглядом его синие шлепанцы.

ГЛАВА 11

На крыльце Женя остановилась с таким видом, словно не знала, куда ей идти. Ах да, она хотела уединения. Но вначале нужно кое-что проверить. Она спустилась на нижнюю террасу. Всего их было три — верхняя, самая просторная, обрамленная балюстрадой, именно там они большей частью и проводили время. Эта терраса опоясывала дом с двух сторон, а с третьей переходила в заросли кустарника. Вторая терраса была гораздо меньше, просто полукруглая площадка, украшенная двумя вазонами с какими-то ампельными цветочками. Третья терраса была, собственно, уже частью пляжа, только вымощена плиткой. Тут стояли две скамейки. И дальше шла уже галька. Теперь Жене стало понятно, почему почти никого из ходивших той ночью на правый пирс не заметили остальные — справа деревья выступали довольной мощной купой вперед, гораздо дальше, чем слева. Именно они перекрывали обзор, и если не смотреть специально, то человека, за пару мгновений промелькнувшего за деревьями, и не заметишь.

— Да, прошмыгнуть незаметно тут раз плюнуть, — задумчиво произнес за её спиной Палий. — Слева обзор куда лучше.

— Митька, ты зачем таскаешься за мной хвостом? — рассердилась Женя.

— Так я это… тапочки прогуливаю. Ольга, кстати, их уже засекла. Может мне уже можно нормальную обувь носить, а не эти сандалетки? А то по пяткам сильно шлепают.

— Если Ольга засекла, то можно. Хотя не такая уж большая жертва — потерпеть хлопанье по пяткам. Мить, ты не видел, Борька с майором никуда не удалялись для беседы тет-а-тет?

— Не замечал, хотя я и не следил ни за одним, ни за другим. Меня вот, к примеру, сейчас куда больше интересует, кто и что ещё слышал, видел и делал в ту ночь. Слишком многого, оказывается, мы не заметили. — Палий уставился на Женю с таким видом, словно именно она и должна сейчас же выложить ему все сакральные знания.

— Митя, мне бы очень не хотелось и дальше узнавать что-то новое. Я понимаю, что никуда не деться. Но как бы хорошо было остановиться и не делать шаг дальше… Мы не выберемся из этой истории без потерь. Все.

— Я знаю. Хочешь, сходим погуляем. Нужно же хотя бы попробовать рассмотреть тут что-то при свете дня. Я бы хотел разыскать чертенка с арбузом, — предложил Палий, незаметно оглядываясь. На них с интересом пялилось сразу несколько человек, с террасы и из окон дома. — Заодно укрепим публику в мысли, что у нас с тобой весьма романтические отношения. Пусть хоть немного отвлекутся.

— Пошли, филантроп! — рассмеялась Женя, — только вначале посмотрим, что тут.

С этими словами, она свернула направо и пошла вдоль деревьев, спотыкаясь на особо крупных камнях, которых тут почему-то было множество. Кое-где растительность от пляжа отделялась импровизированными стеночками, сложенными опять-таки из камней, но в основном граница была чисто условной, и её то тут то там уже нарушили кустарник и ползучие травы, старающиеся отвоевать как можно больше пространства. В кроне прошелестела и истерично вскрикнула птица. Наконец Жене удалось рассмотреть просвет в зеленой массе, и она свернула на узкую тропку, уходящую вверх.

— Вот где Ольга спустилась к пирсу, — сообщила она Палию, не отстающему от неё ни на шаг. — Действительно, заметить сложно.

Они вскарабкались по склону, который вскоре стал более пологим, и вышли на ту самую аллею, где Женя повстречала ночью Вершинина. Это действительно была самая настоящая аллея. Если остальная растительность создавала впечатление просто части сохранившегося южного леса или запущенного старого парка, то тут была заметна рука садовника, когда-то подравнивавшего кусты, подсаживавшего деревья и посыпавшего дорожку мелким щебнем с песком. Но это было наверняка довольно давно — кое-где сквозь песок проступала утоптанная земля, а ровненькие ряды кустарника непомерно разрослись, пытаясь урвать побольше солнечного света.