Смерть в объятиях прибоя

Пинчук развел руками, изображая раскаяние, и спросил, нет ли у кого в заначке супрастина. Супрастина не было, а идти разыскивать Алину и спрашивать, где его можно раздобыть, никто не решился.

Прошло ещё четверть часа, появилась Надежда, свежая, словно только что расцветший бутон. Женя только завистливо вздохнула — сама она после попоек обычно выглядела хуже некуда. Все уже успели перекусить и выпить не по одной чашке кофе и чаю, а майор и прибывшие гости так и не появлялись. Зашел Борис, обвел всех озабоченным взглядом, попросил ещё немного подождать, не расходиться. Хотя расходиться и так никто не собирался, всех томило любопытство.

Женя через распахнутое окно с тоской смотрела на море. Странно, но некоторый подсознательный страх перед ним напрочь исчез вчера ночью, когда они с Надеждой совершали свой абсурдный заплыв. И сейчас ей ужасно хотелось на пляж. Наплаваться до звона в голове, растянуться на полотенце и забыть обо всех катерах, арбалетах и мечах, которые только существуют в мире. А потом снова плавать, нырять с открытыми глазами, высматривая на дне всякую морскую мелочь…

Её мечты прервал звук шагов, показавшийся гулким и драматичным. Но это был всего лишь Борис, устало присевший к столу, словно было не начало дня, а конец, и провел он этот день за разгрузкой товарных вагонов.

— Сейчас придут, — буркнул он и разгладил и без того безукоризненно ровную скатерть.

И они действительно вошли — Караваев и тот мужчина, приезд которого Женя наблюдала через окно. С ним были ещё двое. Один независимо глядящий перед собой и отличающийся слишком широкими плечами и низковатым лбом, нес черный кейс. Второй зашел вперед и отодвинул стул, чтобы босс мог без помех усесться за стол. Следом за ними в комнату боком протиснулся Михаил со своим нелепым портфелем. Слава богу, стул майору он не стал отодвигать, и тот уселся самостоятельно. Алина, пропустив мужчин, закрыла за ними дверь. Женя не сомневалась, что снаружи остался ещё кто-то — охранять. Хотя от кого тут было охранять? Впрочем, в доме, где произошло убийство, точно было от кого.

Алина уселась не как обычно, вместе с Борисом, а присела у стены, рядом с Михаилом. Остальные как-то разом перегруппировались, и пространство вокруг стола словно разделилось на три зоны. В одной из них сидел приезжий со своими спутниками, в другой жались друг к другу гости дома, в третьей оказались майор и Борис. Свою папку Караваев положил перед собой, не открывая, и обвел всех взглядом. Очевидно, убедившись, что присутствуют все, он помолчал и начал говорить, не потрудившись представить вновь прибывших.

— Итак, в прошлый раз мы остановились на том, что после Ольги Георгиевны на пирсе с Вершининым разговаривала Надежда Федоровна. По её словам, общались они недолго, убитый пообещал подумать над её предложением и постарался распрощаться. Кстати, у вас, Надежда Федоровна, не возникло впечатления, что он хотел поскорее от вас избавиться?

— Возникло, — неохотно буркнула Надя. — Он начал мне какие-то гадости говорить, и я решила, что лучше с этим хамом общаться, когда он протрезвеет.

Надежда поджала губы. Ещё бы, она не привыкла, чтобы ей говорили гадости, предпочитая делать это сама.

— А у вас, Ольга Георгиевна, не было такого же ощущения?

— Вообще-то было… — Ольга помолчала, явно выбирая слова. — Он предлагал мне сотрудничество и помощь на совершенно неприемлемых для меня условиях. И я сказала, что меня такой вариант не устраивает. Тогда он тоже понес какую-то чепуху. Был совершенно разнуздан и груб. Мне даже показалось, что он под кайфом… То есть, что не только спиртное употребил, — она задумалась. — Но сейчас я думаю, что он просто старался от меня избавиться поскорее, словно я ему мешала.

— В крови жертвы наркотиков не обнаружено, — вставил ремарку майор.

— Вот и я о том, — Ольга вздохнула. Инга сидела рядом с ней, сложив руки на коленях и сосредоточенно глядя вниз. — Он был злой и одновременно какой-то чересчур уж уверенный в себе. Даже для самого себя — чересчур…

Караваев открыл свою папку, озабоченно заглянул внутрь и снова закрыл.

— Получается, что Вершинин в ночь своей гибели явно хотел остаться на пирсе один. Интересно, зачем? — тут майор обернулся и взглянул на Алину. — Может быть, вы, Алина Станиславовна приоткроете эту тайну для остальных?

Алина сцепила пальцы рук в замок и положила ногу на ногу. Где-то Женя читала, что эта поза означает подсознательное желание защититься.

— Вершинин ждал Глеба, — тихо произнесла она.

— Что?! — изумился Борис. — Глеба? Но почему я…

— Потому что мы не хотели впутывать тебя в это дело, — гулким неторопливым баритоном отозвался мужчина, приехавший в сопровождении охраны.

— Позвольте представить вам, господа, — прищурился Караваев, и глаза его сверкнули холодом. — Глеб Максимович Скляров, помощник губернатора нашего благословенного края. Ну, и по совместительству, глава концерна «Ника».