Смерть в объятиях прибоя

В очередной раз появилась горничная в строгом платье и крахмальном переднике, заменила два кофейника, собрала отодвинутые чашки, опустевшие сливочники и удалилась. По побелевшим крыльям длинного некрасивого носа было заметно, что и она чувствовала себя не в своей тарелке. Или это всеобщая атмосфера так влияла? Почти никто ни с кем уже не разговаривал, все темы словно исчезли, осталась одна, но сколько можно говорить об этом? Да и было во всем происходящем в столовой что-то, что категорически не нравилось Жене. Она бы и сама не могла сказать, что именно, поэтому оставалось принять все как есть. Да и что нормального могло быть в ситуации, когда одного из них, вчера ночью вместе со всеми веселившегося и дурачившегося, увозят в застегнутом на молнию черном мешке? Она поймала на себе внимательный Митин взгляд и непроизвольно дернула плечом.

— Не хочешь выйти на воздух? — почти одними губами спросил он. — Ты такая бледная…

Закончить он не успел — дверь в столовую распахнулась.

Вошедших было не так много, как почему-то ожидала Женя. Только Борька, Вася, бледная кожа которого за час пребывания на утреннем солнце успела слегка покраснеть, и высокий мужчина — блондин с темными глазами, облаченный в бежевый легкий костюм. Глаза — вот, что первое выделялось в его внешности. Большие, оливково-черные, опушенные длинными темными ресницами, прямыми и какими-то трогательными. Ну, и все остальное соответствовало — к глазам прилагался волевой подбородок, крепкая шея и широкие плечи. Женя скорее почувствовала, чем заметила, как напряглась в охотничьей стойке Надька, и авансом посочувствовала черноглазому красавчику. Да и Ольга перестала жевать и блеснула глазами, поспешно хватая салфетку.

— Ребята, — хрипло начал Борис, — в общем, такое дело… — тут голос у него сел, и он замолчал.

— Извините, Борис Михайлович, лучше мне, — легонько сдвинул его куда-то назад блондин. — Произошло преступление или нелепый несчастный случай.

— Сашка не утонул, — горестно вздохнул Вася и плюхнулся на ближайший стул. Незнакомец строго взглянул на него и продолжил:

— Во избежание домыслов сразу скажу, что на голове жертвы имеется рубленая рана. Пока неизвестно, она ли явилась причиной смерти, или раненый, получив травму в воде, не смог выбраться на берег и захлебнулся. Но в любом случае придется проводить расследование. И было бы хорошо, если бы каждый из вас подробно рассказал мне о вечере накануне гибели Вершинина.

Услышанное потрясло не только Женю. Все сидели, словно пришибленные, не решаясь что-то сказать. Она видела, как сжал кулаки Митя, а потом, спохватившись, убрал их со стола. Как прикусила губу Алина, с тревогой глядя на мужа. Ольга схватилась за щеки точно таким же жестом, как разбуженный рано утром Борис. И только Гоблин, старательно сложив газету и поправив очки на несуразном носу, вежливо спросил:

— Извините, а вы, собственно, кто?

— Следователь областной прокуратуры советник юстиции третьего ранга Караваев, — слегка смутившись, представился блондин. — Игорь Иванович. Лучше — Игорь Иванович.

— Советник третьего ранга? — переспросила Ольга. — А по званию вы кто? А то как-то неудобно обращаться — советник. Как в «Снежной королеве»…

— Ну, если хотите, считайте меня майором. Это примерно соответствует, — предложил Караваев. — Думаю, что в доме найдется отдельная комната, где бы я мог поговорить с каждым свидетелем. — Он вопросительно уставился на Бориса.

— Да, конечно, спохватился тот. Гостиная, библиотека…

— Библиотека подойдет. И ещё. Мои сотрудники поищут в доме и в саду и соберут подходящие предметы. После экспертизы вам вернут.

— Это обыск? — подскочила Алина.

— Нет, что вы, — вежливо заверил её майор-советник. — Но мы тщательно осмотрели пирс и дно, благо море сегодня позволяет это сделать, и не нашли, обо что человек мог удариться головой, чтобы получить такую рану. Значит, должен быть предмет — стальная полоса, тупой топор с широким лезвием, кочерга или что-то подобное…

— В гостиной у камина есть кочерга, — выдохнула Дина.

— Там вообще много всякого железа, в гостиной. — В голосе Бориса была отчаянная усталость. — Берите все, что считаете нужным.

— Хорошо, — согласился Караваев. — Хочу вас ещё предупредить, что я дал указания никого за территорию дачи не выпускать. И пока не осмотрят весь участок, просьба всем оставаться в доме. Потом можете передвигаться где угодно, заниматься своими делами, но не выходить за ворота. Надеюсь, это ненадолго, и особых неудобств вам не причинит.

От жесткой равномерности слов, которые одно за другим падали в солнечную тишину нарядной комнаты, всем стало ещё больше не по себе. Наверняка каждый проклинал в душе тот час, когда он решил принять приглашение Бориса. Но ещё большее сожаление вызывало то, что это приглашение принял и Сашка Вершинин, что он прикатил вчера на здоровенном вороном джипе, пил, дурачился, хамил в своей обычной вкрадчивой манере, а потом непонятно как отдал богу душу. И теперь им долго будет не до веселья.