Смерть в Панама-сити

Он вспомнил все, о чем говорила Сильвия сегодня утром, все её жалобы. Он понял, что этот человек мог быть временами напыщенным, несколько самодовольным, даже придирчивым. Возможно, в нем была и та прочно укоренившаяся кастовая гордость, на которую так жаловалась его жена, но в то же время Рассел не мог поверить, что только эта гордость двигала его поступками. Складывалось впечатление, что этот пожилой человек не просто любил свою жену, он и сейчас любил её несмотря на все её преступления. И чтобы дать ему понять, что она наконец все поняла, она сказала едва слышным голосом:

– Все в порядке, Лесли. Не делай хуже самому себе. Уже слишком поздно.

Баском бросил на неё мгновенный взгляд – и это был единственный признак того, что он её услышал. Он медленно отступил к двери, нащупал ручку у себя за спиной. В этот момент Рассел почувствовал какое-то движение позади себя, легкое прикосновение тела Клер Тремен, и её рука сжала его плечо в молчаливом, но горячем напоминании о своем присутствии. Казалось она говорила:" – Не вмешивайся. Пусть он уходит.«И лишь теперь напряжение его отпустило.

Баском вышел.

Дверь закрылась, ненадолго воцарилась тишина. И тут же снаружи послышался топот, звуки борьбы, приглушенные возгласы. Затем дверь открылась и вошел Баском, разъяренный и обезоруженный. За ним появились Гектор Квесада, плотная фигура Ренальдо Диаса и веснушчатый сержант из полиции зоны канала.

Быстрые внимательные глаза Квесады мгновенно оценили ситуацию. Он удовлетворенно кивнул Расселу и Клер Тремен, осмотрел пистолет, а Рассел обменялся с ним несколькими короткими репликами.

– Это Педро сказал вам, что мы здесь?

– Педро? Какой Педро? – удивился Квесада.

– Тот, которому вы поручили водить мой автомобиль.

– Я его не видел.

– Тогда у меня есть для вас новости, – сказал Рассел и торопливо рассказал о происшествии в конторе адвоката Ибарра.

Квесада не прерывал Рассела, пока тот не закончил, а затем одобрительно кивнул.

– Это хорошо, – сказал он. – Очень хорошо. Отличный парень Педро… Эти двое, о которых вы говорили, не имеют отношения к убийству. Я уже выяснил, что у них великолепное алиби на тот момент, когда был убит Макс Дарроу…Нет, – квартиру Фолли я покинул, чтобы повидаться с Луисом Кастанцей.

Он повернулся, чтобы отдать пистолет Диасу и продолжил, обращаясь к Расселу:

– Мы пришли к определенным выводам относительно сеньора Фолли. Служащий ресторана рассказал, что видел, как тот вчера вечером проходил по переулку. К сожалению, – он поднял руку, – мы узнали об этом слишком поздно. Кастанца тоже лгал вчера вечером. У него был ключ от двери, соединяющей контору с кабинетом. Когда мы нажали, он признался, что прошел там, когда вы побежали к другому входу. Однако он настаивает, что не проходил дальше кабинета. У него была возможность заглянуть через открытую дверь в гостиную. Когда он увидел лежащего на полу Макса Дарроу, то немедленно вернулся, в спешке забыв на столе меню.

Инспектор пожал плечами.

– Но Кастанца к счастью для него имеет надежное алиби на сегодняшний полдень. Когда я понял, что он не мог убить Фолли, то отправился к вам в отель. Вас там не было, поэтому мы приехали сюда. – Он кивнул сержанту. – В тесном сотрудничестве с управлением вашей полиции.

Он взглянул на женщину на диване. Та глазами все ещё следила за мужем, но тело оставалось безвольным и неподвижным. Он снова кивнул, на этот раз как бы самому себе.

– Зная Макса Дарроу, – сказал он, – я спрашивал сам себя вчера вечером, не является ли его смерть результатом преступления из ревности. – Он взглянул на Баскома. – В одном вашей жене повезло, майор. Здесь, в зоне канала, наказание за убийство – смертная казнь через повешение. А у нас в Панаме нет такой суровой кары. Даже остров Коиба лучше этого, а когда обвиняемая-женщина…

Он выразительно пожал плечами. Затем резко бросил Диасу несколько слов поиспански и в комнате неожиданно все пришло в движение. Сержант занялся раной Баскома, Квесада шагнул к телефону, а Рассел, обнаружив, что Клер все ещё сжимает его руку, накрыл ту своей и крепко сжал.

– Пожалуй, тебе лучше присесть, – сказал он. – А я поищу чего-нибудь выпить.

Он сознательно сделал очень крепкий коктейль и следил поверх стакана, как она сделала глоток и скорчила гримасу.

– Слишком крепкий. А где же твой?

– Я помогу тебе справиться с этим, – ответил он, – мы можем поделиться.

Она протянула ему стакан с усталой улыбкой, но в зеленых глазах светилась нежное тепло. Джим отпил большой глоток и переключился на мысли о них обоих, став обдумывать их общую проблему.

Квесада отменил свое распоряжение о запрете на выезд. Теперь не могло быть и речи, позволят им покинуть страну или нет, вне зависимости от того, дадут ли они нужные показания. И впервые это показалось совсем не важным.

Единственное, в чем теперь он был уверен – когда бы Клер Тремен не вернулась в Штаты, они поедут вместе.