Смерть в пионерском галстуке

Но, возможно, не только из-за погоды, а еще потому, что Кошкина с раннего утра умудрилась устроить этот тарарам с дневником. И именно он вернул жизнь в привычную колею, добавил нормальности и обыденности, отогнал еще дальше всю мистику и непонятности.

Непривычная обстановка, странный дневник, заброшенный лагерь, нежданный ночной гость, назвавшийся бывшим директором и ничего не сказавший толком – сплошные намеки и недоговоренности. Но кто даст гарантии, что все его слова правда?

Вдруг он ку-ку? Вот и бродит по ночам по лесу, пугает туристов жуткими байками.

Возможно, и дневник на самом деле никакой не дневник. А, как предположил Киселев, просто от скуки написанные кем-то страшные рассказики. И кто захочет показаться наивным дурачком, поверившим в нелепые фантазии, жалким трусом, их испугавшимся?

Еще и инструкторша посматривала снисходительно-иронично, чуть заметно усмехаясь, всем своим видом говоря: «Ну что, деточки? Опять начнете скулить и проситься к маме?»

Вот ребята и не торопились отвечать на вопрос дерзкой, безбашенной Кошкиной, которая тоже легко могла поднять на смех. Только играли друг с другом в переглядки, а заговорить первым и что-то предложить ни один не решался. Даже Валя отмалчивалась.

– А кто-то вроде на речку сегодня собирался, – напомнил Дмитрий Артемович, добавил убежденно и немного дразняще: – Мы вчера с пацанами опробовали, поэтому готовы заверить, что все классно.

И после его слов все вздохнули облегченно. Ведь вопрос решился как бы сам собой, да еще настолько естественно, легко и логично: они ведь действительно собирались.

– Если хотите, отправляйтесь купаться, – поддержала тренера Настя. Улыбнулась ободряюще, правда, тут же добавила: – Но я, пожалуй, останусь.

– И я, – подхватила Кошкина. – Я в речках не купаюсь, – заявила с таким видом, будто подобное действительно ниже ее достоинства. – Только в море. А позагорать и тут, в лагере, можно.

Все остальные невольно уставились на Демида, ожидая от него очередного заявления вроде «Тогда я тоже остаюсь». Но он будто ничего не замечал и не слышал, сосредоточенно рассматривая остатки какао в кружке.

До сегодняшнего утра Соня ни за что бы не упустила такой шанс – оказаться с Демидом в одной компании, когда рядом не было Яны. Да еще и на пляже. Но сейчас вот ничуть, ни капельки не тянуло идти куда-то вместе с ним и с Силантьевой. Ополоснуться в душевой холодной водой и то приятнее.

– Я тоже не пойду купаться, – заявила она. – Не хочется.

– А я вчера накупался, – подхватил Рыжий, потупившись скромно. – Лучше дров еще наберу. – Заметил деловито: – А то уже совсем не осталось.

– Вас не поймешь, – с нескрываемой досадой вывела Настя. – Сначала вы вроде решаете одно, проходит немного времени и выясняется, что вы хотите уже совсем другого, а еще через час – третьего.

Похоже, инструкторшу не слишком обрадовало, что она останется в лагере не одна, будто у нее имелись какие-то свои особые планы.

– Насть, да ладно тебе, – как всегда, миролюбиво завел Дмитрий Артемович, а она только рукой махнула, привычно скомандовала:

– Допивайте, складывайте кружки в котелок и делайте что хотите. А я посуду помою.

Славик, Миша, Демид и Валя действительно отправились с тренером на речку, Настя, как и собиралась, бренча котелком, зашагала в сторону столовой. Соня сначала двинулась за ней, хотела помочь, но инструкторша отказалась:

– Здесь и одной-то делать нечего.

Поэтому Соня так и остановилась на полпути, обернулась, посмотрела на топтавшихся возле кострища Кошкину и Рыжего. Те разговаривали, но отсюда было не слышно о чем.

– Ты же не потому осталась, что купаться не хочешь, – уверенно заявил Рыжий, чуть прищурившись, посмотрел на Яну. – А чтобы дневник дочитать.

– Надо же, – с нарочитым удивлением вывела та и тоже прицельно уставилась в ответ. – А считают, что от любви тупеют.

У Рыжего уши моментально покраснели, но он стойко выдержал направленный на него взгляд, отнекиваться не стал, а парировал с нахальным вызовом:

– Это только у вас, у девчонок, так.

Кошкина фыркнула, напомнила ему по-хозяйски:

– Ты вроде за дровами собирался. Вот и беги.

Рыжий ничего не ответил, сходил в корпус, принес походный топорик и тоже двинул в сторону столовой, пояснив:

– Там сушняка много, – намеренно не обращая внимания на Кошкину, скривившую уголок рта. Проходя мимо Сони, коротко и немного смущенно глянул на нее: – Поможешь? Или у тебя тоже свои дела?

Не было у нее никаких дел, хотя и можно бы позагорать, расстелив туристический коврик совершенно в любом месте. Но она не настолько непробиваемая, чтобы просто валяться на солнышке, когда другие трудятся, а оставаться наедине с Яной пока еще не слишком комфортно. Хотя Рыжий, подсев во время завтрака, сообщил тихонько: Кошкина считает, что Соня ни в чем не виновата, и уверена, что это Валя все подстроила.

Вот если бы Яна сама ее позвала – другое дело. Но та, как обычно, предпочла независимость и одиночество. И Соня согласилась:

– Ладно.