Смерть в подлиннике

Как только женщина оказалась в салоне, он сразу же наполнился громкими шуршащими звуками, которые издавала ткань дождевика.

– Тут ехать-то всего ничего, – начала оправдываться женщина. – В том смысле, что это удобно. Казалось бы, рядом с Москвой живем, а с транспортом беда. Автобус ушел прямо передо мной, а следующий будет только через сорок минут.

Она полезла в карман, достала носовой платок и промокнула лоб.

– Тяжелая коробка-то, – сказал Стас. – В метро тяжело будет тащить.

– Я на метро не поеду, – объяснила пассажирка. – Там меня дочка на машине подберет. В коробке банки с компотом, поэтому такая тяжелая. Специально для нее закручиваю. А вы из полиции, да?

– А вы откуда знаете? – притворно удивился Стас.

– Так я же видела, как вы с нашим участковым из леса выходили. Нашлась Голикова-то?

Сыщики переглянулись. Болтливый попутчик – находка для следователя.

– Вы были знакомы с Алевтиной Михайловной? – спросил Гуров.

– А как же! Меня, кстати, Майей Васильевной зовут. Да, мы немного пообщались. Слава богу, что совсем чуть-чуть, а то бы я, наверное, ее убила.

– О как! – рассмеялся Стас.

– Да вы же ее не знаете! С ней же не то что вместе жить – с ней рядом находиться опасно! – возмутилась Майя Васильевна. – Мы в одно время въехали в соседние квартиры. Через год я переехала на Советский проспект, там квартира побольше, и это почти в центре поселка. А она так и осталась жить в старом доме. Но пока мы жили рядом, то я натерпелась от нее. Я понимаю, что характер с возрастом может испортиться, но она ведь тогда была еще молодая. Ей еще пятьдесят не стукнуло. Ну да, точно, одна тысяча девятьсот девяносто второй год. Я-то постарше буду. Дочка вот в Москву переехала. Машину недавно поменяла. Это уже третья за все время. Первая была белой, вторая называлась «Сиеста» или как-то так, а сейчас она взяла «Гольф».

Предчувствуя, что рассказ Майи Васильевны вот-вот съедет на постороннюю тему, Лев Иванович постарался повернуть ее воспоминания в нужную для себя сторону.

– А у Алевтины Михайловны ведь тоже была машина? Не помнишь, Стас? – обратился он к Крячко.

– Была у нее машина. Черная, красивая. Я потом увидела ее на улице. Едет, по сторонам не смотрит. Удивилась, что Алевтина, оказывается, рулить умеет. А я и не знала.

– Наверное, вы тесно общались, когда жили в одном доме, – предположил Крячко. – Обычно люди начинают ссориться, если слишком часто видятся.

– Да нет, я вообще-то человек не конфликтный, а очень даже мирный, – убежденно возразила Майя. – А вот Алевтина сразу себя показала. До капитального ремонта стены были очень тонкими, и мы ей постоянно мешали. Так вот, она взяла привычку оставлять записки в нашей двери. Вставляла их в замочную скважину и уходила. В записках каждый раз новая претензия и просьба принять к сведению. Ей все не нравилось: и как громко мы топаем, и как смеемся, и что из нашего окна тянет сигаретным дымом. Но мы не топали, в семье никто не курил, а что касается громкого смеха, то тут уж извините. В магазине на нее жаловались, мне знакомая рассказывала, что ей вечно то картошка мелкая, то полы грязные.

– Вероятно, у нее была сложная жизнь, – сказал Гуров. – Проблемы там…

– Вероятно, вероятно, – согласилась Майя Васильевна. – Странно другое. Ее муж был совсем другим человеком, тихим и вежливым.

– Она еще и замужем была? – поразился Стас.

– Ну да. Вид у него всегда был такой… извиняющийся. Как и встретишь, то аж чуть ли не кланяется. Они с Алевтиной дома работали. К ней приходили ученики, а он писал книги. Его звали Юрий Дворский. Алевтина на нас жаловалась, а сама с ним очень сильно ругалась. Орала на него, весь дом слышал. В итоге они развелись, и он уехал из поселка. Хороший дядька, всегда нам улыбался. Вот такая она была, ваша Голикова. Многим тут нервы потрепала. Жаль, конечно, если с ней что-то случилось, но баба была нервная. Слушайте, а я ведь даже не спросила про деньги. Могу на карту вам перевести сколько нужно.

– Вынужден довезти вас до пункта назначения бесплатно, – вздохнул Гуров.

– Вот спасибо, добрые люди.

– А как давно Алевтина Михайловна рассталась с мужем?

– Они недолго прожили. Года два или три. Ой, да мы почти приехали. Выбросите меня после перекрестка? А там я уже сама.

Стас помог Майе Васильевне с коробкой и вызвался отнести ее к дочкиной машине. Гуров припарковал «Форд» за ближайшим поворотом, взял в руки мобильный и на пять минут ушел с головой в интернет. Потом посмотрел на часы и вспомнил, что ничего не ел с самого утра. Он вышел из машины и медленно пошел навстречу Стасу, который почему-то задерживался.

Стас никуда не пропал, а по его кособокой походке можно было угадать, что внезапные физические нагрузки не прошли для его спины даром.

– Не понимаю, как она могла в одиночку допереть свой комод до дороги, – прокряхтел он.

– Ты про коробку, что ли?

– Про нее. Я всего несколько метров ее нес и то успел сорвать спину, а эта могучая тетка потом легко у меня ее перехватила и забросила в багажник. Дочка на нее очень похожа. Тоже, наверное, сильная.

– Идти-то можешь? – усмехнулся Гуров.

– А мы куда-то идем?