Смерть в прямом эфире

— Станислав, ты меня в землю закопаешь. Это у вас все просто, друзья-товарищи. А мое начальство заставит тонну бумаги исписать. Ехал на конспиративную встречу и засветился.

— Ты как хочешь, а я без Льва Ивановича вопрос решить не могу. — Станислав вынул из кармана телефон, соединился с Гуровым. — Господин полковник, у нас тут маленькое недоразумение с Виталием Золотаревым, считаю целесообразным, чтобы вы подъехали. У въезда в Лужники, у парапета набережной.

Жду.

— Ваш Гуров тоже тот еще змей, — пробормотал Золотарев, прикидывая, как ему без потерь выскочить из этой ситуации.

— Гуров змей — и ты мне это объясняешь? — Станислав чуть рубашку не рванул на груди. Он оправил плащ, усмехнулся, представляя лицо Золотарева через две минуты. Станислав звонил Гурову не в кабинет, а в машину, которая стояла в квартале или двух. Знали, что гэбэшника следует трясти горячего, запаренного, а лучше Гурова это сделать никто не мог.

Станислав заглянул в "Волгу", ключи торчали в замке. Подозвал Котова, шепнул:

— Как Лев Иванович появится, отгоните "волжанку" вдоль набережной, встаньте рядом.

"Пежо" Гурова подкатил бесшумно, видно, он выключил движок заранее. Тут же ушли "Волга" и "Жигули", через секунду Станислав сел в свой "мере" и тоже отбыл. Опытный опер знал: Гуров ведет приватные разговоры без свидетелей.

Золотарев огляделся, глупо улыбаясь, спросил:

— Где моя тачка?

— Поблизости, никуда не денется, — ответил Гуров. — Ты без оружия? — Он ловко провел ладонями вдоль торса гэбэшника, нащупал толстую пачку долларов, быстро вынул ее, так же быстро положил обратно. — Ты словно "новый русский" или банкир, таскаешь в кармане целое состояние. А "вальтер" в заднем кармане на предохранителе? Терпеть не могу нервных людей с оружием.

— А что это вы разговариваете со мной как с задержанным? — Золотарев старался держаться уверенно. Но Гуров подавлял его волю и в нейтральных ситуациях.

— Роль героя тебе, Виталий, не идет. — Гуров взял Золотарева под руку, усадил в свою машину, устроился рядом, спросил: — С чего начнем?

— С того, что я накатаю на вас рапорт, беспредел творите, — жесткость слов абсолютно не соответствовала неуверенному, срывающемуся голосу.

— Мы сколько лет знакомы? — спросил Гуров и сам ответил: — Без малого двадцать лет. Я никогда никого не обманул, Виталий. У меня материала на тебя не то что на увольнение, на тюрьму хватит. Я тебя не трону, задвину в сторону, если ты мне без единой бумажки и микрофона расскажешь все по порядку. Я могу перечислить вопросы, на которые ты мне ответишь. Как вербанули Авилова, я знаю, но ты мне повторишь. Как ты его тренировал в тире? Как оформил на телевидение? Какое дал задание? Как часто ты встречался с Греком? На кого конкретно он выходит в правительстве? Кто еще в вашей цепочке? Кто стрелял в Голуба?

— Так мне после этого не жить, — убежденно сказал Золотарев.

— Провал с Авиловым мы обставим интеллигентно. В момент выстрела он находился на другом этаже, разговаривал с двумя девицами. Мы убедим девушек, что они выстрел слышали.

— Грек вернется, начнет разбираться; он человек опытный, мигом меня определит как источник утечки информации.

— Виталий, ты еще ничего не сказал, а уже торгуешься. Так нехорошо, парень, нечестно. Я тебя обещал отодвинуть, значит, сделаю. Мы найдем чиновника, который знал или мог знать лишнее.

Золотарев рассказал все, практически не сообщив Гурову ничего нового, за исключением имени вице-премьера, которого сыщик и сам подозревал, иначе не ворвался бы к нему в кабинет с наивной исповедью. Ни один порядочный человек не стал бы выслушивать бездоказательные подозрения полковника милиции.

— Ну что же, лады, — сказал Гуров, опуская руку в карман, включая магнитофон на перемотку. Сыщик действительно всегда держал свое слово, только не с людьми, которые используют в игре лишь крапленые карты.

— Теперь об истинном убийце? — спросил он.

— А чем вам Авилов не подходит?

— Тем, что никого не убивал, главное же — истинный исполнитель на свободе. Сегодня у него одна мишень, завтра — другая. Я не собираюсь прожить сто лет, но девяносто девять — обязательно.

— Клянусь, я не знаю его.

— Ты не на исповеди, не надо клятв, просто говори правду. Ты его не видел, верю. Грек профессионал. Но ведь, разыгрывая с тобой эту комбинацию, Грек должен был сказать, кто именно поставит точку.

— По-моему, убийца ровесник Грека, они работали в КГБ в одни годы, только тот, другой, служил во внешней разведке.

— Но Бакатин его уволил, — подсказал Гуров. — А он обитал за кордоном нелегалом или имел дипломатический паспорт?

— Скорее нелегалом.

— Врешь. Тогда бы он не вернулся. А раз врешь, значит, знаешь больше, чем говоришь. Он высокого роста?

— Вы хотите, чтобы я вас обманул? Год назад я видел, как Грек садился с незнакомым мне человеком в "БМВ". Судя по всему, человек был из наших, и Грек с ним держался почтительно. Но это мог быть кто угодно, я же не всех сотрудников знаю. Роста моего, но постарше, я уже говорил, примерно полтинник.

— А машина чья?

— Не наша, у нас такого "БМВ" я не видел.

— Цвет?