Смерть в прямом эфире

— Темно-синий, модель я определить не успел, они отъехали.

— Одет?

— Легкое пальто, серое, без головного убора, бритый, волосы короткие, шатен, лицо сухое.

— Молодец, видишь, сколько ты помнишь.

— Да, только это неизвестно кто.

— Эх, Виталик, да если бы мы знали, кто есть кто, так по двенадцать часов спали. — Гуров достал из кармана телефон, произнес: — Подъезжайте.

— Ну, тебе не надо напоминать: мы эти дни не виделись, я работаю по Авилову и не разваливаю дело, просто в нем прорехи появились, меня прокуратура гоняет.

Золотарев уехал. Оперативники смотрели на Гурова вопросительно, тот развел руками.

— Даже самая красивая женщина не может дать больше, чем у нее есть. До чего же плохи дела в наших службах, я и ментовку имею в виду. Класс оперативников удручающе низок. Я не беру коррумпированных, говорю о 4юрмально честных. Просто не умеют работать. У него был десяток способов избавиться от меня.

— Страх глаза застит, — ответил Станислав. — Вы его по одному вопросу мотаете, а он боится, как бы чего худшего на свет не вылезло. Грязный человек — он и есть грязный.

Полковник Владимир Леопольдович Грек из Москвы не уехал, поселился в гостинице "Метрополь" и вел рассеянный образ жизни.

Немного выпивал, проводил время с дорогими проститутками, которые обходились ему даром, так как работали на КГБ. "Девочки" относились к нему хорошо, поскольку никакими извращениями он не страдал, в постели был ласков и неприхотлив, а в дневное время водил их в рестораны и держался уважительно, как с настоящими дамами. Охранявшие гостиницу гэбэшники и дежурные по этажу делали вид, что "девушек" в первый раз видят, и жизнь у них была, словно мечта, как они ее себе представляли, когда впервые вышли на панель.

Единственным недостатком мужчины была его молчаливость, но зато он и не приставал с надоевшими вопросами, как это она, такая красивая, обаятельная, не играет в театре, на эстраде и не участвует в многочисленных конкурсах, где победа ей была бы обеспечена.

Однажды Костя Бык, известный сутенер, схватил одну из его спутниц за рукав шикарного плаща и собирался залепить ей пощечину, но вовремя остановился, увидев, как ему в живот уперся ствол пистолета. Бык не успел ничего сказать — два оперативника взяли его под руки, он застонал, поник головой, видно, получил сильный удар, которого она не видела. Больше никто из сутенеров к женщинам, обслуживающим Грека, эти пять дней не подходил.

Грек решил проверить: а что действительно знает назойливый полковник Гуров? Для выполнения своего плана гэбэшнику нужно было несколько дней отсутствовать. Люди, финансирующие его, дали полковнику полный карт-бланш, и он жил свободно, не считая денег.

Так и получился великолепный отпуск, правда, короткий. На шестой день Грек из гостиницы съехал и занялся своими прямыми обязанностями. План у него был разработан до мельчайших подробностей.

В первый рабочий день он встретился с Золотаревым, привез его на глазах оперативников на свою конспиративную квартиру.

Такая встреча не вызвала у сыщиков никакого удивления, она была вполне естественна.

В квартире Грек усадил подчиненного за стол, поставил перед ним кофе, воду и коньяк, забрал у Золотарева пиджак и плащ, прошел в глубь квартиры. Здесь полковника ожидали криминалисты, они взяли принесенные полковником вещи и начали над ними колдовать.

Сравнительно скоро в комнате зазвучал уверенный голос полковника Гурова и сначала хорохорящийся, постепенно сникающий голос Золотарева. Грек дважды внимательно прослушал их разговор на набережной. Что он уволен без выходного пособия, Золотарев не сомневался, а в отношении своей жизни подобной уверенности не было, уж слишком спокойно, даже самодовольно держался Грек. Когда запись закончилась во второй раз, Грек взглянул на Золотарева оценивающе и сказал:

— В том, что ты продашь все сразу и оптом, я и не сомневался. Можно сказать, ты для этого на земле живешь, таким образом, ты просто выполнил свою миссию. Теперь прикинем, что мы с этого можем поиметь?

Грек тоже выпил рюмку коньяка и задумался. Наконец он заговорил:

— Что Гуров и Орлов тюльку с Авиловым не проглотят, я и не сомневался, слишком грубо сработано. Однако парень в прокуратуре, ментам его оттуда при таком раскладе не вытащить, прокурорские будут жевать такую тухлятину сто лет. Розыскное дело ментам придется закрыть, против силы и общественного мнения не попрешь. Они могут заниматься самодеятельностью, пусть занимаются. Мы постепенно захватываем телевидение. Но время идет, ситуация меняется, и такой противник, как Гуров, нам совершенно ни к чему. Его следует убрать. И убрать так, чтобы нами в истории даже не пахло. Никаких киллеров. Здесь главную роль должен сыграть трусливый агент Золотарев. Виталий, ты ведь сегодня у Гурова в агентах ходишь. Он тебе не верит ни на грош, но это значения не имеет. Мы создадим такую ситуацию, в которую сыщик поверит. Он сейчас, насколько мне известно, занимается ограблением инкассаторов. Там МУР, РУОП и нашей агентуры хватает.

— Так зачем мне туда лезть? — спросил Золотарев.