Смерть в приюте

Кэролайн Данфорд Смерть в Приюте

© Published by Accent Press Ltd — 2013

Глава 1 Бедствие в Уайт-Орчардс

Мадам Аркана подняла лицо к потолку. Ее большой пурпурный тюрбан опасно соскользнул назад, когда она спросила громким сценическим шепотом штукатурку над головой: «Есть там кто-нибудь?»

Несмотря на строгие инструкции смотреть на стакан в центре стола, я тоже подняла глаза. Совсем недавно я обнаружила, что потолки являются самыми ненадежными объектами.

Уайт-Орчардс не был большим домом. Если считать Стэплфорд-Холл скромным по сравнению с тем, что моя мать называет действительно великолепными домами, то новый дом мистера Бертрама вовсе не соответствовал стандартам жилья для тех, кто чего-то стоил. И все это несмотря на жизнь в доме священника, ee мужа и моего отца, преподобного Джошиа Мартина. А после его смерти — в коттедже, который бы аккуратно вписался в бальный зал Стэплфорд-Холла и еще оставил место для вальса по периметру. Но моя мать по-прежнему цепляется за воспоминания юности в великолепном доме ее отца — графа, чье имя нельзя называть. Я никогда не видела своего дедушку. И теперь, когда я в услужении, вряд ли буду иметь эту честь.

До прошлой недели и инцидента с потолком я была экономкой в Уайт-Орчардс. Я заняла эту должность после многих неожиданных поворотов судьбы в предшествующие 14 месяцев. Выброшенная злым роком на службу в январе 1910 года (когда отец оставил мою мать, моего брата, Малыша Джо, и меня в нищете), я оказалась «на берегах» Стэплфорд-Холла в тот же день, когда там было совершено убийство. К тому времени, когда произошло второе убийство — на этот раз главы дома — я оказалась по уши запутана в этом ужасном деле. В результате я стала злейшим врагом нового лорда Стэплфорда и заключила почти неуместный союз с его младшим братом Бертрамом, лучшим представителем их семьи[1]. Разумеется, никто не знал о моих родственниках, хотя меня считали странной для горничной.

Я только перевела дух после этих первых двух убийств и их печальных последствий, как восемь месяцев спустя произошли другие мрачные события,

Экономка, миссис Уилсон, попала в инцидент, о котором я до сих пор не могу полностью рассказать. Лишь намекну, что это было связано с веществом, исходящим из недружелюбного конца лошади, мокрых ступеней и необдуманного спуска женщины с высокой лестницы. Случай привел к моему внезапному временному продвижению — экономки лорда Стэплфорда в его охотничьих угодьях, в глуши шотландского нагорья[2].

Как ни трудно об этом говорить, но снова внезапная смерть встретила меня почти по прибытии в дом. На этот раз не я была подозреваемой. Мировые события затронули мой крошечный уголок Англии — или Шотландии — и почти привели к аресту нашего нового красавца-дворецкого, Рори МакЛеода.

Он был сыном зеленщика, совершенно неподходящим, чрезвычайно умным и главной причиной, по которой я приняла должность экономки в Уайт-Орчардс, когда мистер Бертрам объявил о своем намерении купить собственный дом.

Конечно, я должна была знать, что не все будет гладко. Мистер Бертрам — страстный человек, и, как и большинство пылких мужчин, он действует слишком поспешно. В свете того, что произошло впоследствии, я считаю, что покупка Уайт-Орчардс была импульсивной.

Это правда, что я бросила ему вызов, заклеймив его проживание в доме брата как аморальноe; ради возможности унаследовать Стэплфорд-Холл он подчинялся нелепым требованиям отцовского завещания. Я также попрекала его кровавыми деньгами Стэплфордов (банковскоe дело и вооружение), когда он получил недурное наследство от своего покойного крестного отца. Какой бы гневной ни была его отповедь на мои наглые слова — а они были наглыми даже для внучки графа — подозреваю, что подтолкнула его к покупке первого попавшегося дома. И я догадывалась, что он прибежит ко мне с предложением стать его экономкой.

С предложением — я знала это в глубине сердца! — которое было ошибкой принимать. Мистер Бертрам и я (признаюсь только на этих страницах) неравнодушны друг к другу. Между нами никогда не произошло ничего неприличного, ни словом, ни делом. Но я часто думала, что не будь я служанкой, мистер Бертрам мог бы выразить свои чувства более открыто — с подобающим уважением. Конечно, если бы мое настоящее имя и происхождение были подтверждены, он был бы ниже меня по положению. Я осознаю иронию ситуации, хотя не нахожу в этом ничего забавного.

А еще был Рори. Рори, у которого были все основания полагать, что мы на равных. Рори, которого я спасла от неправомерного ареста. Рори, чье быстрое мышление помогло мне распутать самые трудные головоломки, когда мистер Бертрам отказался помогать мне. Нам дали понять, хотя и каждому в отдельности, что если мы с Рори поженимся, Стэплфорды оставят супружескую пару служить. Это подразумевалось как очень любезная уступка. Длительные ухаживания или близкая дружба между прислугой были неприемлемы.