Смерть в приюте

— Но это имеет значение. Особенно сейчас, когда эти гнилые немцы угрожают вторгнуться в любую минуту.

Бертрам кашлянул и расправил плечи. — Я не верю, что было какое-либо официальное объявление о вторжении.

— О, дорогой, никто не объявляет эти вещи! Они просто случаются. Кроме того, если бы ты прочитал эту книгу, ты бы знал все об этом. Каждое слово верно.

— Я не читаю романы, — сказал Бертрам. — Я также не вращаюсь в политических кругах. Моя семья не имеет ничего общего с международными делами.

Мой завтрак лежал передо мной, застывший. Я была заворожена. Я не могла сказать, был ли Бертрам заинтересован или испытывал отвращение. Зато Беатрис сказала нечто, что дало понять — по крайней мере мне — она толком ничего не знала.

— Можно многое услышать, работая в газетной индустрии.

— Конечно, — согласился Бертрам. — Когда у нас встреча с мистером Фрейдом?

— О, дорогой, мы не увидим Фрейда. Мы увидим очень хорошую, новую лечебницу с не слишком буйными пациентами. И я напишу отличную статью о том, как мы помогаем тем, кто менее удачлив.

Некоторое время спустя мы с Бертрамом ждали на ступеньках отеля, пока Беатрис надевала шляпу. Поскольку мы уже стояли там около 20 минут, я могла только заключить, что это была самая сложная шляпа. — Может быть, это действительно окажется интересным, — вдруг сказал Бертрам. — Я имею в виду, если она права, и только сумасшедшие действуют вне закона. Возможно, мы сможем поговорить с психиатром о том, как на самом деле определить безумие.

Я вздохнула. — Я думаю, что люди совершают преступления по самым обычным причинам. Любовь, зависть, жадность, голод, стремление к власти или даже гнев в отношении кажущейся несправедливости.

Бертрам кивнул. — Я знаю. Но это хорошая идея, которую можно просто высказать, не так ли? Весь этот бизнес с па…

— Сссш! — прошипела я. Беатрис появилась наверху лестницы.

— Вот ты где, Эфимия. Разве ты не слышала, как я говорила, что иду надевать шляпу? Ты действительно не знаешь своих обязанностей.

Бертрам взял ее за руку и повел в ожидавшую карету. — Она изображает твою компаньонку, а не твою горничную, — напомнил он.

— Но я подумала, что именно так она и присоединилась к твоей семье — как горничная Риченды? — Беа понизила голос. — То, что она пришла из прошлого, о котором никто из вас не говорит.

Я чувствовала, что краснею от ярости и смущения. Я понимала, что защита только откроет вопросы, на которые я не собиралась отвечать. И утешилась воображаемым ударом, которым я награждаю Беатрис, если она не прекратит меня подталкивать к этому.

— Нет, — коротко сказал Бертрам.

— Нет? — снова спросила Беатрис.

— Нет, — Бертрам твердо прекратил дальнейшие вопросы.

— О, я так рада, — сказала Беатрис с улыбкой. — Когда я услышала, что она была твоей экономкой…

Бертрам издал фыркающий звук. Беатрис похлопала его по руке. — Я не похожа на женщин, с которыми ты обычно знаком. Я журналист. Я задаю вопросы, которые другие не осмеливаются задать.

— Мне кажется, что знакомство с тобой может оказаться рискованным делом, — сделал вывод Бертрам.

— Действительно. Мои знакомые дрожат, но моим друзьям нечего бояться.

Мой разум был поражен играми, в которые играла эта женщина. Она намекнула, что любимый ребенок миссис Уилсон мог быть заперт в приюте для умалишенных. Неужели она предполагала, что флирт поможет ей раскрыть какие-либо неприятные истины о Стэпплфордах? Я только знала, что она выбрала не того человека для стратегий. Бертрам явно не понимал, о чем она говорит.

Карета остановилась, и мы все выбрались наружу. Бертрам проверил свои карманные часы. — Мы вовремя? — спросил он.

— О, дорогой, ты ведь не думал, что я дам им знать, что мы приедем, не так ли?

И с этим она направилась к большому белому дому. Бертрам и я остались стоять, в ужасе глядя ей вслед.

Глава 6 Внутри Сумасшедшего Дома

— Разве она не великолепна?

Тогда я поняла, что ошибалась по двум поводам. Во-первых, выражение лица Бертрама было скорее приятным удивлением, чем ужасом, и я слишком часто их путала. Я, как другие часто указывали мне в прошлом, позволяла моим личным чувствам и предрассудкам влиять на мое суждение.

Во-первых, ни один из комментариев Беатрис Уилтон не имел отношения к миссис Уилсон и спиритическому сеансу. Ее замыслы были куда более приземленными. Она планировала объявить безумным Ричарда Стэплфорда, чтобы обеспечить статус Бертрама как главы семьи. Даже желание стать журналистом — чем я неохотно восхищалась — было просто хобби, пока она не нашла себе мужа. Я подозревала, что хоть она и богата, от нее, как сказала бы моя мама, пахло «принтом» и «магазином». Тайна нападения миссис Уилсон осталась неразгаданной, но поведение Беатрис Уилтон было легко объяснить. Титул Стэплфордов может быть новым, и, на мой взгляд, не имеет большого значения, но для Беатрис Уилтон слово «леди» перед ее именем — вершина амбиций. Отсюда и нелепый псевдоним: леди Грей.