Смерть в шато

Поскольку Ричард завязал с попытками разгадать женщин, в ответ он всего лишь нейтрально хмыкнул.

– Знаешь, – продолжила Валери, и в ее голосе послышались нотки то ли удивления, то ли осознания, – здесь я их еще ни разу не принимала.

Она подняла взгляд на Ричарда и хихикнула.

– Ричард! Англичанин, который говорит француженке: «Дать волю эмоциям»? Милый ты мой человек. Спасибо.

Ричард прочистил горло, стараясь сохранить спокойствие.

– В любом случае, – решил он сменить тему, – насчет послания на зеркале. Что думаешь?

– Ну, это точно наш преследователь. – Поведение Валери совершенно переменилось, в ней снова вскипел гнев.

– На первый взгляд, – Ричард начал бродить туда-сюда, – он винит Лионель в смерти Тернбулла.

– Да, согласна. Но это странно, – размышляла вслух Валери. – И я не могу припомнить никого, кто не обрадовался его кончине.

Она замолчала на мгновение.

– Ричард! – Восклицание прозвучало так внезапно, что он чуть не споткнулся. – Может, наш преследователь не из киношников?

То, как Валери это произнесла, означало, что она уже уверена в своем выводе.

– Кажется, я знаю, кто это, Ричард, и мы должны быть очень осторожны.

– Кто? – Он перестал расхаживать.

– Отец Лионель. – В голосе Валери звенел гнев. – Точнее, отчим, Арман Дювер. Ее родной отец умер раньше, чем она успела его узнать. Дювер – гадкий тип, склонный к насилию, но способный на немалое обаяние и, следовательно, обман.

– И твоя подруга, мать Лионель, влюбилась в этого Дювера?

Валери вздохнула.

– Да, как и многие. Он был очень красив.

Ричард сел напротив нее, продолжая теребить коробочку с таблетками.

– Но зачем ему преследовать Лионель? Я думал, что сталкеры заинтересованы, ну, сексуально, если понимаешь, о чем я.

– Не всегда. Полагаю, дело в одержимости.

– Все еще не понимаю, зачем преследовать собственную дочь или даже падчерицу.

Ричард, отец взрослой дочери, испытывал при этой мысли отвращение.

– Когда Лионель стала достаточно взрослой, ей рассказали о ее настоящем отце. Она спросила, и мы сочли неправильным и дальше от нее все скрывать. С отчимом близки они не были, и это испортило их отношения окончательно.

– Понятно. И неприятию он не слишком-то обрадовался? Вот сволочь!

Валери улыбнулась, услышав, как он разошелся из-за Лионель.

– Весьма, – загадочно произнесла она. – Лионель прекрасно разбирается в людях. После того как он и ее мать развелись, она решила больше не иметь с ним никаких дел.

– И его это задело?

– По всей видимости. Вероятно, ему нужны деньги.

Они немного посидели в тишине.

– Но, – задумался Ричард вслух, – значит, либо этот Дювер убил Корбо и Тернбулла, чтобы в итоге как-то подставить Лионель, либо они умерли своей смертью, и он пользуется этим, чтобы свести ее с ума?

– Мне не нравятся… – начала Валери.

– …совпадения, – закончил за нее Ричард. – Знаю.

– Он мог убить Корбо и Тернбулла, но не для того, чтобы подставить Лионель, а, как ты говоришь, с целью свести ее с ума. Но мы даже не знаем, были ли они все-таки убиты.

– А! – Ричард вскочил на ноги и ударился головой о потолочный светильник. – Совсем позабыл в суматохе. Кажется, я знаю, как их отравили!

Последнее слово он прошипел шепотом, на случай, хоть и маловероятный, что их подслушивают. Ричард поднял палец, на котором красовался маленький порез.

– Снова поранился? – В голосе Валери не прозвучало никаких эмоций, как будто ее вынудили играть в шарады, а ей этого совсем не хотелось.

– Напомни не обращаться к тебе за сочувствием, – произнес Ричард. – Нет. Видишь ли, у Корбо был порез на пальце. Старик показал мне его: мол, надо сходить к доктору на перевязку.

– Хорошо, – с сомнением отозвалась Валери.

– А Тернбулла клюнул Кловис!

– Напомни, кто такой Кловис?

– Павлин.

– Павлин. Понятно.

Ричард широко развел руки, словно умоляя.

– А мне кажется, что тебе непонятно. У обеих жертв был порезан палец. Обе жертвы играли Наполеона. А что делает Наполеон? Закладывает правую руку за пазуху. Думаю, именно так их и отравили.

Валери молча сверлила Ричарда взглядом целых десять секунд, затем начала медленно кивать. Ричард, который ненадолго вернулся к попыткам разобраться в женщинах, понял, что либо Валери увидела в его аргументах смысл, либо подумала, что он окончательно слетел с катушек. Ее кивки ускорились, она занимала его сторону.

– Ричард, – прошептала Валери, и Лионель на мгновение шевельнулась, – гениально!

Ричард снова уселся, крайне довольный собой.

– Ах, ну, знаешь…

– Как ты порезал палец? Это был тот самый Кловис?

– А? О нет! – Ричард вскочил обратно. – Двери в замок были открыты, и я вошел…

– Молодец, Ричард, ты очень храбр.

– Да, разумеется, это ведь моя работа.

Валери снова ему улыбнулась.

– Так вот, внизу, где кухня, горел свет, поэтому я спустился проверить винный погреб…

– И на тебя напали? – Гнев Валери вновь взметнулся вверх, словно гейзер.

– Нет! Нет, вовсе нет, по крайней мере, не на меня точно.

– Напали на кого-то еще?