Смерть в шутовском колпаке

— Вы имеете в виду сцену за кулисами после спектакля? — с иронией спросил Шейн.

— Совершенно верно, — согласилась с горечью Оливия Мэттсон. — Несколько человек, присутствовавших при этом, охотно подтвердят вам справедливость моих слов. Надо признать, что это была весьма неприглядная и унизительная лично для меня сцена.

Шейн равнодушно пожал плечами.

— К несчастью для вас, миссис Карсон была убита раньше этого времени.

Оливия Мэттсон испуганно прикрыла рот тыльной стороной ладони. На мгновение выражение паники появилось у нее в глазах, но она сумела вскоре взять себя в руки.

— Если миссис Карсон была убита во время спектакля, мне тем более нечего опасаться, — заметила она. — Один Бог знает, сколько разных людей видело меня в зале.

— Отвлечемся ненадолго от попыток точно установить время убийства, — был вынужден отступить Шейн. — Объясните, зачем вам понадобилось поднимать вопрос о разводе, если, как вы говорите, между вами и Фрэнком Карсоном все было кончено.

— Вопрос о разводе не имеет никакого отношения к Фрэнку, — медленно произнесла миссис Мэттсон. — Во всяком случае после вчерашнего вечера. Можете мне не верить, но у меня еще сохранилось немного уважения к себе.

— Может быть, вопрос о разводе вообще никогда не связывался вами с именем Фрэнка Карсона, — мягко предположил Шейн. — В конце концов вы достаточно зрелая женщина, чтобы потерять голову из-за какого-то мальчишки. О, я не сомневаюсь в ваших способностях вскружить голову кому угодно, а не только Фрэнку Карсону, но вы никогда не заставите меня поверить, что серьезно собирались выйти за него замуж. На мой взгляд, вы пытались использовать его как прикрытие. И меня нисколько не удивит, если я узнаю, что фактически вы сами спровоцировали скандал за кулисами минувшим вечером.

Оливия Мэттсон отложила в сторону мундштук и кончиком языка облизала пересохшие губы.

— Что навело вас на подобную мысль, мистер Шейн? — осторожно осведомилась она.

— От всей этой истории за милю несет липой, — непринужденно заявил детектив. — Меня не оставляет мысль, что вы сознательно разыграли этот спектакль, чтобы обеспечить себе желаемый развод, — пояснил он и ловким щелчком отправил окурок в пепельницу.

— Если вы на самом деле так думаете, как прикажете понимать ваши гнусные намеки относительно моей причастности к смерти Норы?

— Разве я утверждал что-то подобное? — с искренним изумлением спросил Шейн. — Разумеется, детективу приходится принимать во внимание самые различные варианты. Но согласитесь, что на этот раз и ваш муж был одурачен ничуть не меньше меня.

— Джон? — Оливия Мэттсон даже не пыталась скрыть прозвучавшего в ее голосе презрения. — Если бы я знала наперед, что он окажется таким дураком…

— То тогда, по-видимому, вы бы предпочли объяснить ему истинные причины своего решения, — заключил за нее Шейн.

— Да, я сказала бы ему, что ненавижу его, что устала от этой гнусной жизни, когда мне приходится унижаться ради каждого пенни…

— Я думал, что вы богатая женщина.

— Это мой муж богатый человек, мистер Шейн, — высокомерно поправила его Оливия Мэттсон. — О, я могу покупать все, что мне заблагорассудится и любой счет будет оплачен без возражений. Но попробуйте попросить у Джона немного наличных денег!

Оливия Мэттсон закатила глаза и в ужасе подняла руки к небу.

Серые глаза Шейна насмешливо блеснули, когда он невольно обвел ими роскошно обставленную комнату.

— По-моему, неплохое гнездышко для влюбленных.

— Гнездышко для влюбленных? Да я здесь раба, мистер Шейн, — воскликнула с надрывом в голосе миссис Мэттсон. — Я отдала все, что имела, ради успеха моего мужа, работала на него, как черная невольница, пока мы были бедны. Я заработала право на свою собственную жизнь. В конце концов это право каждой женщины. Но пока я остаюсь его женой, он считает возможным обращаться со мной как, с бедной родственницей, бросая мне подачки лишь тогда, когда он сочтет это нужным.

— Многие богатые люди ведут себя подобным образом, — примирительно заметил Шейн. — Контроль над кошельком дает им ощущение власти.

Он помолчал, закурил новую сигарету и небрежно задал следующий вопрос:

— Вы часто ездите на Восток, миссис Мэттсон?

— Очень редко. Джон не может бросить свои дела.

— И не разрешает вам путешествовать одной? — полюбопытствовал Шейн сочувственным тоном.

— Что вы! Это еще одна причина моего раздражения. У него, видите ли, старомодные взгляды. Правда, месяца два тому назад я плюнула на его взгляды и отправилась в Нью-Йорк одна. Это был настоящий праздник! — ее глаза заволокло дымкой воспоминаний. — Никто не говорил мне, что можно делать и чего нельзя. Эта короткая поездка открыла мне глаза, мистер Шейн. Я поняла, какой прекрасной могла быть моя жизнь, имей я чуть больше свободы. Вы правы, я решилась развестись с Джоном задолго до того, как познакомилась с Фрэнком Карсоном.

Во время всей этой прочувствованной речи Шейн меланхолично разглядывал узор на ковре.

— Два месяца назад, — задумчиво повторил он. — Послушайте, а как вы относитесь к игре? — спросил он, поднимая глаза на собеседницу.