Смерть в театре «Дельфин»

Пережить этот день казалось решительно невозможно. Делать что-либо — мучительно, не делать — ещё хуже. Нужно позаботиться о цветах, послать телеграммы, ответить на телефонные звонки. А затем слоняться по любимому театру без цели, без связных мыслей, отделываясь от всяких встреч, и время от времени подкрепляться виски.

Перигрин попытался было лечь обратно в постель, но почти тут же вскочил, побрился, принял душ, оделся, испытал невероятный приступ сонливости, лёг и тут же понял, что обязательно должен пройтись.

Он снова встал, прижал ухо к двери Джереми, услышал его храп и тихонько спустился по лестнице, чтобы затеряться в звуках и запахах раннего утра, возле реки, в переулках, улочках и улицах. Рассвет был свеж и ясен, день обещал стать тёплым. Перигрин добрался до любимого местечка, с которого открывался вид через Темзу. Теперь уже не приходилось напрягать зрение, чтобы отыскать отремонтированный, свежевыкрашенный театр, а позолоченный флагшток «Дельфина» сиял так, словно его специально подсветлили. Вот по нему что-то скользнуло, и на ветру затрепетал их новый флаг: чёрный дельфин на золотом фоне. Джоббинс был точен, поскольку именно в этот момент Биг Бен и все колокола города звонко отсчитали восемь ударов. Момент был волнительный, и Перигрина охватило редкое, странное, но вместе с тем радостное и трепетное предчувствие удачи, хоть он и побоялся себе в этом признаться.

Перигрин был пронзительно счастлив. Он пылал любовью ко всему человечеству, а более всего — к Эмилии Дюн, и, окрылённый этим ощущением, бросился обратно на свой этаж, насвистывая мелодию из «Риголетто».

— Как, хвост морковкой?! — встретил его Джереми. — Ты ещё можешь радоваться?!

— Могу и радуюсь!

— Да будет твоя радость долгой.

— Аминь.

Завтракать мистер Джей был решительно не в состоянии. Даже кофе казался противным. Ровно в девять Перигрин собирался быть в театре, поэтому вышел заранее, а Джереми отправился в музей, чтобы взять там вместе с Эмилией и ассистентом бесценную перчатку. Он тоже искрился и трясся от премьерной лихорадки.

Театр уже заполнили уборщицы и аранжировщики с цветами в руках. Поднимаясь по лестнице, Перигрин услышал, как в его кабинете звонит телефон. Бар был забит ящиками и коробками, а на верхней площадке Джей натолкнулся на два уже раскрытых контейнера с лоснящимися бронзовыми дельфинами на узорчатых железных пьедесталах, — дар мистера Кондукиса — которых Гринслэду было поручено заказать у «лучшего мастера». Последний вполне справился со своей задачей: дельфины, правда, выпадали из общего стиля, однако были достаточно декоративны и похожи сами на себя, чтобы не приводить в смущение окружающих. Перигрин и забыл, что сам распорядился поставить их по обеим сторонам лестницы.

Он пересёк фойе и вошёл в свой кабинет.

Уинтер Моррис уже сидел за столом. Он был не один. В комнате находился очень высокий, элегантно одетый тип с властным взглядом, который вежливо поднялся при появлении Перигрина.

«О, Господи, — подумал Перигрин, — ещё какая-то шишка от Кондукиса!»

— Привет, старина, — поздоровался Моррис. — Ты очень кстати. Мистер Перигрин Джей, суперинтендант Аллен.

Глава 5 КУЛЬМИНАЦИЯ

Аллен был знаком с миром театра. Ему доводилось принимать участие в четырех полицейских расследованиях, где главные роли играли актёры (причём слово «играли» следует понимать как оперативный термин). В итоге Аллена стали считать в Скотленд-Ярде специалистом по данной разновидности человеческого рода.

Впрочем, в «Дельфине» он оказался вовсе не по этой причине. Дело в том, что лет пять назад дом мистера Вэссила Кондукиса на Друри Плэйс подвергся ограблению. На место происшествия был послан инспектор Аллен, который умудрился за двадцать четыре часа не только поймать вора, но и вернуть похищенное. Мистер Кондукис тогда отсутствовал, однако, вернувшись, попросил Аллена прийти, вероятно, имея намерение выразить свою признательность в осязаемой форме. Возможно, манеры Аллена заставили мистера Кондукиса изменить первоначальное решение и ограничиться парой тусклых фраз, произнесённых тихим, глухим голосом. Аллен откланялся и с удовольствием забыл про этот случай.

Тем не менее та короткая встреча, очевидно, сказалась на характере записки за подписью самого Кондукиса, которая легла на стол шефа Аллена и содержала просьбу о содействии в обеспечении охраны шекспировской перчатки и документов.

— Он хочет вас, Рори. Разумеется, звание и социальное положение тут ни при чем, — сказал шеф. — Просьба сформулирована очень холодно. Впрочем, не будь её, я все равно послал бы вас, учитывая ваше театральное прошлое и благоговение перед Шекспиром. Эти экспонаты, будь они неладны, похоже, вполне могут навлечь на наши головы Ограбление Века. Посоветуй ему оплатить услуги какой-нибудь фирмы понадёжнее, а нас оставить в покое.

— С удовольствием.

— Не ври. Суперинтендант Аллен наверняка уже сгорает от нетерпения хоть разок взглянуть на эти вещи.

— Зато суперинтендант Аллен вовсе не желает взглянуть ещё раз на Кондукиса.