Смерть в Занзибаре

– Какая кому, к чертям, польза от этих трех миллионов – или даже трехсот миллионов, если хотите, если вы не можете их вывезти из страны? О’кей, если речь идет о вас или хотя бы о ком-то, кто тут живет. Но каким образом кто-либо другой сможет даже хотя бы спрятать их? Мне хотя бы, раз уж мы об этом говорим.

– Я, мой мальчик. Я! Будьте повнимательнее со своей грамматикой!

– О'кей, я. Я, Лэшмер Дж. Холден младший! Что мне делать с кучей центнеров золотых слитков? Погрузить их в мои чемоданы и просто нелегально пронести через таможню, я полагаю?

– Вот тут вы не правы, – отрезал Тайсон. – Головой надо думать! Неужели вы действительно воображаете, что кто-то, кто старается заполучить столько денег и готов даже убивать ради того, чтобы получить их, не продумал такую вещь? Да, Боже мой, в наше время имеются буквально десятки путей провезти контрабанду в какую-то страну и из страны, если за вами стоят деньги – реально или даже в перспективе. И не начинайте мне тут стонать: «Ах, это невозможно!» Конечно, возможно! Даже чертовски слишком возможно! Как вы полагаете, что может вам помешать отправиться в один прекрасный день на прогулку на яхте или на рыбалку и, где-нибудь в миле от берега, пересесть на какую-то шаланду или моторную лодку? Или на частную яхту? Черт побери, у вашего же собственного отца есть такая! Здесь сотни миль пустынного побережья и маленьких заливчиков или бухточек, где вы могли бы высадиться темной ночью и затем улететь на самолете. Господи, ведь это же двадцатый век – век авиации! Тут вокруг любое количество частных самолетов – и любое количество пустого африканского пространства для их посадки! Вы не были бы сыном своего отца, если не смогли бы сообразить все это, а мы вполне можем предположить, что кто-то еще тоже сможет. Проблема в том, кто?

Лэш пожал плечами.

– Кто-то, кто был на обоих рейсах, я думаю. Я подумал над этим, и кроме ваших личных гостей остаются только два человека. Этот парень-газетчик, с которым вы были так нелюбезны на аэродроме…

– Какой еще парень-газетчик? – прервал его Тайсон, внезапно выпрямившись. – Я никакого такого не помню… Да, Боже мой! Помню! Какой-то проклятый вынюхиватель в панамке, который спросил, не мог ли бы он зайти. А он летел лондонским самолетом?

– Я же вам об этом и говорю. И останавливался в той же гостинице в Найроби.

– Ах вот оно что, – задумчиво произнес Тайсон. – Возможно, мне не следовало бы проявлять такую поспешность. Ну что ж, это можно уладить. Поскольку в этом благословенном уголке есть только одна гостиница, то известно, где он обретается. Лорри, дорогая, позвони в эту гостиницу, ладно? И спроси… Как зовут этого проклятого газетчика?

– Даулинг, – подсказала Дэни. – Ларри Даулинг.

– …мистера Даулинга и, когда тебя с ним соединят, скажи ему, что я буду счастлив дать ему интервью и чтобы он любезно приехал сюда и остановился здесь. Беги и сразу же сделай это.

– Но Тайсон!… – Голубые, как незабудки, глаза Лоррейн широко раскрылись от смятения. – Мы не можем этого сделать. Дорогой, он же репортер!

– Он не репортер, – сказала Дэни, но на нее никто не обратил внимания.

– Не успеем мы сообразить, в чем дело, как все уже появится на первых страницах всех газет, – простонала Лоррейн. – Подумай о Дэни и обо всех нас. Ты только подумай!

– Я думаю, – нетерпеливо сказал Тайсон. – И, похоже, я здесь единственный, кто способен это делать. Будет чертовски надежней собрать всех подозреваемых под одной крышей.

– Разумеется, приглядывая, – сказал Лэш, – одним глазком за наличными в кассе.

– Если вы считаете это сарказмом, мой мальчик, то вам придется постараться получше. Конечно, приглядывая одним глазком за наличными в кассе. За кого вы меня принимаете?

Руки Лоррейн снова совершили уже знакомый суетливый жест, и она заявила:

– Я не понимаю. Я ничего не понимаю.

– Он имеет в виду, – перевел ей Лэш, – что один из довольно узкого круга подозреваемых уже завладел ключом к дедушкиному банковскому сейфу. Поэтому явно стоило бы держать их всех здесь, где он мог бы понаблюдать за ними, и первый же парень, который попытался бы достать лопату и заняться небольшими раскопками, и оказался бы тем, кого мы ищем. Понятно?

– Ну конечно! – воскликнула Лоррейн со счастливым видом. – Тайсон, дорогой, как это умно с твоей стороны. Я сейчас же позвоню этому мистеру… мистеру Даулингу.

– Вот и сделай это, – сказал Тайсон. – Начинай. Нет… подожди минутку. Их же двое. Вы ведь сказали, что их было двое?

– Было, – сказал Лэш, – это правильно. Теперь остался только один.

– Не понял.

– Вторым, – сказал Лэш, – был один араб. Полагаю, он был светочем местного движения «Занзибар за матушку Россию». Некий Салим Абейд.

– А, Джембе… «худой человек».

– Вот именно, это он. Или, чтобы быть точным, это был он.

– Что вы имеете в виду? – резко спросил Тайсон.

– Я имею в виду, что он мертв. Довольно внезапно умер сегодня утром в аэропорту Момбасы, и именно поэтому наш самолет и задержался. Я думал, что они могли вам сказать об этом: вам же пришлось довольно долго ждать нас.