Смерть в зеленых глубинах

— Вертихвостка. — В голосе Мариан послышались нотки презрения. — Из тех, что тратят баснословные деньги, только чтобы выглядеть как с картинки. Она буквально набросилась на Колина, но он её отшил.

— Вот никогда бы не подумал, что все так банально. Мне она показалась более утонченной натурой.

— Только не надо рассказывать, как ты был поражен красотой Элейн, её дивными формами, белокурыми волосами и голубыми глазами. Наверное, и не заметил, говорит она с акцентом или без?

Я ухмыльнулся и оставил это без ответа. Теперь у меня была четкая связь между Колиным и Прескотом. И моя оказия в Обане — отнюдь не счастливый случай. Вероятно, Прескот — следующее звено в этой загадочной цепи событий, только боюсь, слишком жесткое звено.

Взглянув на Мариан, я увидел, что она улыбалась.

— Извини за допрос с пристрастием, но ты кое-что для меня прояснила, и я очень благодарен.

Мы ещё немного подурачились, но прелесть дня померкла. Одевшись и собрав вещи, мы направились к машине.

По приезде в город, оказалось, что до выступления Мариан оставалось около часа, и я пригласил её к себе.

— Боже милостивый, теперь я понимаю, почему ты проводишь большую часть времени на катере. Твоя комната напоминает убогую ночлежку.

— Это входит в сценарий обольщения. Прекрасно срабатывает как способ вызвать жалость.

Но салат из омара под майонезом, приготовленный Мариан по всем правилам кулинарного искусства, заставил забыть о непрезентабельном интерьере. Эта девушка меня все больше поражала. Веселая и жизнерадостная на сцене, сдержанная и воспитанная в обществе, скромная, спокойная, умелая хозяйка в домашней обстановке. Я понял, что она не для очередного моего приключения, а гораздо больше.

Когда мы пили кофе, закурив, я отважился спросить:

— Мариан, тебе не кажется, что мы отличная пара?

Она весело рассмеялась:

— Тебе понравилось, как я готовлю? Так ты мне делаешь предложение или задаешь вопрос сам себе?

— Так, размышляю. Не торопись отвечать, но, знай, — это вполне серьезно.

— Не надо серьезно, — заявила она, — Мы так здорово провели день, что не хочется его портить. Давай оставим все как есть.

— Ладно. Тогда ещё один вопрос: кто-то меня опередил?

— Не в этом дело, — она отрицательно и грустно покачала головой. Просто у меня был человек, но что-то у нас не склеилось. И я пока не готова начинать все снова.

— Ты не против, если я продолжу попытки?

— Надеюсь, ты их не оставишь.

Мы помыли посуду и прибрали в квартире. У дверей я привлек Мариан к себе и поцеловал. Она ответила на поцелуй довольно спокойно, скорее по-дружески.

— Мы ещё увидимся?

Она улыбнулась и просвистела несколько тактов песенки на стихи Роберта Бернса: " Ты свистни, себя не заставлю я ждать!"

— Что ж, научусь, свистеть!

Я отвез её в "Би-Джаз". Помахав на ходу и послав воздушный поцелуй, она исчезла в дверях.

Попрощавшись с Мариан, я направился в редакцию. Получить информацию можно только если знаешь, где её искать. Швейцар у входа был моим старым приятелем ещё с тех пор, как я там работал.

— Джо, мистер Шоу там?

— В своем кабинете, мистер Маклин, вы знаете, где его найти.

Барни Шоу не был простым журналистом. Он был принадлежностью и достопримечательностью Глазго. Разросшийся, как раковая опухоль, промышленный город был его неотъемлемой частью, и он любил в нем каждый пыльный кирпич. Барни одинаково уютно чувствовал себя как на правительственном приеме, так и в портовой пивнушке. В газете он вел рубрику "Сплетни" и еженедельно писал статьи о жизни города. Прочитав одну из них, я понял, что совсем не знаю родной город. Еще Барни был автором исторических романов о Глазго. Если кто-то и знал о Прескоте и его местонахождении, это мог быть только Барни.

Я застал его в кабинете, из которого вторая дверь вела в репортерскую. Она была открыта, слышались голоса и стук пишущих машинок. Когда я вошел, Барни стучал по клавишам.

Увидев меня, он широко улыбнулся. Веселый, на вид добродушный и уже лысеющий, он напоминал Ламме Гудзака.

— Так-так! Видно, твои спасательные дела пошли совсем туго, если ты вспомнил о старой работе. Я бы рад тебе помочь, но при упоминании твоего имени шеф сразу начинает нервничать. Так что в лучшем случае можешь претендовать на место в отделе объявлений.

— Проклятие! Что вы возомнили о себе, наемные писаки? Вы — винтики в государственной машине. Когда изобретут пишущую машинку с электронными мозгами, — вообще лишитесь работы!

Барни рассмеялся.

— Я смотрю, ты совсем не меняешься. После твоего ухода не с кем по-настоящему поспорить. Да, послушай! А как там насчет твоей последней находки? Помнишь, в прошлый выходной. Что, по твоему, за этим кроется?

Прищурившись, я посмотрел на него.

Это у тебя друзья в высшем обществе, — у них и спроси.

Он кивнул

— Я совсем забыл, извини. Молодой Маккинон в этом замешан. А его отец прекрасный человек.

— Он тоже был таким, — резко оборвал я его.

— Ну-ну, не обижайся, не спорю. Так чем могу быть полезен?

— Мне нужна информация.

— Я так и думал. Какого рода?

— Информация о человеке по фамилии Прескот. Кто он такой, чем занимается? И вообще все, что ты о нем знаешь.