Смерть Вазир-Мухтара

Белая высокая палатка возвышалась над серыми, как бык над барантой, стадом овец. - Покровитель мой, бесценный покровитель мой, - сказал Грибоедов и опустил голову. - Ну-ну, - поцеловал его в лоб маленький Паскевич. - Здоровье как? Елиза? Он усадил его. В палатке было просторно и чисто. На столе лежали бумаги. Грибоедов достал пакеты. - От Завилейского... - От Сипягина... Паскевич, нахмурясь, сорвал печати и стал бросать бумаги на стол. Потом отодвинул их, не читая. - Как ехали? - По вашей милости, благодетель мой, превосходно. А по дороге привел к вам войско. Паскевич поднял брови. - Отряд заблудился, я его взял под команду и привел. - А, - сказал Паскевич, и через минуту улыбнулся. Он был рассеян и недоволен. - В Петербурге что? - Только о вас, граф, и говорят. Паскевич перестал дергать ногой. - Государь так вас любит, вспомнил, как вы в Вильне с его величеством на брюхах лежали над картами и ругались. Паскевич улыбнулся по-настоящему. Лицо его стало почти красивым. - Ну-ну, - сказал он тонким голосом. - Что ж, помнит еще. - Все полно вами. Аллилуйя поют. Паскевич перестал улыбаться. - Все в друзья полезли. Даже Бенкендорф. - Ага! - усмехнулся Паскевич. - Как вы воюете, Иван Федорович? Пушкин бесится, хочет ехать к вам. - Ну что ж, пусть едет, - сказал Паскевич. - Мм... да, - размялся он, - воюю. Людей нет, начальники избалованы. Все начинаю снова. Ну да авось-либо. Ну, а вы - министр? - Вашею милостью, граф. - Погуляли? Грибоедов почти не улыбнулся, и Паскевич вдруг захлопотал. Грибоедов был похож на Елизу. - Да, теперь вам в Персию ехать надобно. Дело трудное. - Да уж гаже и быть не может. - Да, - сказал Паскевич поспешно, перебивая, словно наступая кому-то на ногу, - так вот, изволите видеть, попрошу мне именно обо всем доносить. В Петербурге дело мало разумеют. - Нессельрод сетует несколько на медленность действий. Паскевич побагровел. - А вот бы ему ко мне на помощь идти. Медленность. Тут полки повернуться не умеют. Много он в тактике разумеет, свинья. И покорно прошу доносить мне первому, а их извещения сообщать. Он постукивал о стол красным кулачком. - Касательно же Персии: деньги нужны мне. Я ведь не бог, без денег воевать не умею. Нужно вам ехать. - Я полагал бы, граф, что здесь, в Тифлисе сидючи, я с них более денег смогу получить. А как туда прибуду, дело уж будет другое, они торопиться перестанут, и я вдруг окажусь у них заложником. Паскевич подумал и вдруг погрозил ему пальцем. - Ну да, - улыбнулся он покровительственно, - оставьте. На месте виднее. Вторая статья - истребите вы мерзавцев этих там, дезертёров. На всю Европу срам. При Ганже весь ихний правый фланг деэертёры были. Вывести их надобно. И перепороть. Pas de quartier (1). - Нессельрод главным почитает, чтоб отряд Панкратьева из Урмии и Хоя освободить, по уплате, и к вашей армии присоединить. - Оставьте Нессельрода. Я эту войну веду, а не Нессельрод. Пусть Панкратьев в Хое и сидит. Не нужно мне его отряда. У него солдаты избаловались, чуть не те же дезертёры. Он мне всю армию запаршивит. Он постучал пальцем по столу. Он смотрел рассеянно на Грибоедова и на пакет с газетами. Вошел адъютант, розово-смуглый, с черными усиками, Абрамович. - Ну, тут без церемоний, - сказал Паскевич, еще сердитый и только через секунду улыбнулся неохотно, - погуляйте. Палатку разбили уже? Ну-ну. Мы еще поговорим. Гуляйте осторожнее, сюда долетают пули. Вот она, власть - в этом рыжем маленьком толстяке, вот эти сосиски пальцев и колбаски бакенов, ставшие уже несмешными. Вот он держит судьбу России в своих коротких пальцах. Как это просто. Как это страшно. Как это упоительно. - --------------------------------------(1) Без пощады (фр.).

13