Смерть во льдах

— Нет, — с вернувшейся уверенностью ответил Никита.

Тут Максиму пришла в голову идея.

— Телефон свой дайте посмотреть.

— Зачем это? Вы не имеете права! — занервничал Никита. И без того дрожащие руки начали ощутимо трястись.

— Телефон на стол! — почувствовал слабину в собеседнике Максим. — А то я вас до прилёта следователей сейчас закрою в ледник с целью пресечения преступных действий! Быстро!

Росгвардеец привстал над столом, чтобы быть чуть повыше довольно крупного чиновника.

Но Никита от нажима поплыл, вжал голову в плечи, достал телефон и протянул Максиму. Тот пролистал все мессенджеры по очереди. В «Вотсапе» и «Вайбере» переписки у Никиты с Рустамом не было, а вот в «Сигнале» нашлось больше сотни сообщений. Их содержание недвусмысленно указывало на наличие неформальных контактов между чиновником и коммерсантом.

— Так-так. То есть дела вы вели? И что пошло не так? — ковал железо, пока горячо, Максим.

— Все было так. Наши дела к его смерти не имеют отношения, — Никита перешёл на визг.

— Ну с делами мои коллеги разберутся, мне про убийство расскажите. Он вас шантажировал? — пошел ва-банк Максим.

— Чем? — искренне изумился Никита. Его одутловатое лицо с мешками под глазами перекосило от изумления.

— Взятками. Чем вы там ещё занимались? — Максим понимал, что он встаёт на тонкий лёд, говоря о сфере, в которой ничего не понимает.

— Та я вас умоляю, расскажи он кому о нашем, — Никита чуть замялся, подыскивая слово, — «партнёрстве», он бы потерял в разы больше. Меня с работы выгонят, ну дело возбудят, без улик, кстати. А он всех своих торговых центров лишится — раз взятка, значит, разрешения выданы незаконно! — Никита чуть успокоился и говорил менее визгливо.

— А не стыдно взятки-то брать? — брезгливо морщась, спросил чиновника Максим, искренне не понимавший такую породу людей.

Как и все служивые, он всей душой ненавидел работников тыла, вечно урывающих кусок от чего-бы то ни было, попавшего в их ведение. А украинский прапорщик, который таскает со склада все, что плохо лежит, это и вовсе был вечный мем, оставшийся еще со времен Советского Союза.

— Та я же помогаю людям. Кто же виноват, что такие законы пишут, что три года надо стройку согласовывать? А я не за свою подпись беру, а принимаю благодарность за то, что я с его документами бегаю по всем инстанциям, — едва ли не с гордостью за себя сообщил Никита.

Максим ещё поспрашивал его минут десять, но ничего путного не добился. Он отпустил Черевко, на этом решив приостановить игру в Шерлока Холмса. От происшедших событий и вынужденных допросов у Максима заболела голова. Психолог из него был никакой, как, впрочем, и детектив. Это на первый взгляд было легко отличить лгуна от говорящего правду. Максим в этот момент даже вспомнил незабвенный советский фильм «Место встречи изменить нельзя», где главный герой говорил: «На войне всё было ясно: враг там, за линией фронта. А здесь, с этой проклятой работой, я уже сам себе начинаю не верить».

Тем временем дела шли своим чередом.

Ирина в очередной раз по просьбе Дениса осмотрела его рану. Теперь он расположился в маленьком чулане возле кухни. Ирина была напряженной и даже разрыдалась в его присутствии, а после процедуры сразу же убежала. Поэтому Денис, втайне надеявшийся, что переезд в основной дом даст ему возможность чаще общаться с Ириной, был слегка разочарован.

Лидия Николаевна решила удостовериться, что с Андреем все в порядке. Еще с прошлых его приездов ее задела история парня, выросшего без отца. Сама Лидия Николаевна воспитывалась в детдоме, и для нее мечтой всей ее жизни было найти своих биологических родителей. Хотя ее жизнь сложилась вполне счастливо, она часто задумывалась, насколько лучше ей жилось бы, вырасти она в полной семье. Каково сейчас было молодому человеку, недавно начавшему общаться с родным отцом и в одночасье его потерявшим, Лидия Николаевна боялась представить. Она вызвала Андрея по рации, под предлогом, что ей нужна помощь.

— Помоги, внучек, картошку почистить, — попросила пожилая женщина, когда юноша, отряхиваясь от снежинок, вошел в кухню.

— Конечно, помогу, — Андрей не выказал удивления неожиданной просьбе, хотя обычно эту работу делала Ирина.

— Батька твой, царствие небесное, грибочков вот для меня привез, в его память с картошкой жареху сделаем. Очень он ее уважал, всегда просил меня приготовить, — продолжила она чуть дрогнувшим голосом.

Андрей молча кивнул и сел чистить картошку.

— Как ты сам, родненький мой? — после небольшой паузы спросила Лидия Николаевна.

— Не знаю, — честно ответил юноша. — У меня раньше никто из близких не умирал. Хотя нет, вот собака в прошлом году умерла… Но это совсем другое, — одернул он сам себя.

— На все божья воля, — неопределенно ответила пожилая женщина. — Ты, главное, отца в молитвах поминай, ему легче на том свете будет.

— Угу, — хмыкнул Андрей, не особо верящий в бога и уж тем более ничего не знающий про молитвы и поминание.