Смерть возрожденная

– Об этом ты рассказывал… – вздохнул Плоддеан. – Я, конечно, последние три года служу в островных гарнизонах, далеко от цивилизации, но ещё не спятил от дрянной выпивки, бесконечных мордобоев и быдловатых островитянок.

– Столкновения последних дней для меня сродни предвестию больших перемен, – заявил Кулескор. – Это прелюдия к первому акту. Боюсь, нас ждёт серьёзный конфликт. Не факт, что с южанами. Возможно, с церковью. Ты готов?

– Всегда, брат, – серьёзно ответил молодой наёмник. – Если надо пролить кровь, снесу дамбы и запруды по всей конфедерации, враги захлебнутся… Как думаешь, что бы сказали родители, если бы болезни не свалили их?

– Не знаю, – Кулес взглянул на небо, словно рассчитывал увидеть там одобрение высших сил. – Твои родители бы развели руками. Моя мать бы заплакала, а отец бы надавал по голове. За то, что я отправил семью в место, в безопасности которого не удостоверился…

Кузен задумался, оглядел едущих впереди рыцарей и боевых слуг, сказал:

– Может, Картия не такой уж плохой. Вдруг Клайле и детям действительно безопаснее под боком у церкви.

– У меня имелся широкий выбор, – ответил старший. – Отправить семью к сослуживцу по ордену на восток конфедерации, к отцу Клайлы на запад, к именитому оружейнику Адалорсо с севера…

– Не тревожь себя такими мыслями. Чувство вины поглощает и развоплощает даже храбрых воинов. Поехали.

Спустя несколько итт отряд остановился. Тракт шёл вдоль крутого обрыва, огороженного от пропасти изгородью. Внизу в паре десятков метров колосились воды Фирлии, быстротечной речушки, берущей начало в безымянных горах к северо-востоку. Плоддеан указал на светло-голубые воды, что украшали водоросли и танцующие на поверхности солнечные блики. С течением же на юго-запад двигались чёрно-сизые тучи.

– Гляди, брат, кажется, мы опаздываем, – проговорил Плод.

Глава семьи перевесился через заборчик, огляделся: бурные воды Фирлии несли несколько тел, следом за которыми косяком собирались маленькие охотницы с плавниками.

– Капитан, – Кулес повернулся к командиру домашних рыцарей, – течение тут сильное, значит, где-то недалеко бой. Не помнишь, через какие поселения течёт река?

– Городок Марнис, – ответил Онгедеар. – Дальше пороги, тела бы в камнях застряли или в сетях, в верховьях реки несколько поселений. Поедем туда, милорд?

– Предположу, что кому-то из наших нужна помощь.

– Подожди, – прервал Плоддеан, – но ты сам говорил, что нужно спешить к умным и ведающим об окружающей обстановке людям. Мы ведь не можем искать твою семью в тридцать мечей, если вычесть двадцать слуг и тех, кто остался дома или с Клайлой, а? Нужно к союзникам.

– Возможно, помощь требуется именно союзникам. Удивляюсь тебе, обычно ты на острие атаки всегда. Служба на дальних рубежах охладила твой пыл.

– И это говорит человек со шрамом на всю щёку… – позволил себе улыбку Плод. – Командуй, Кулес. Где мои манеры!

На развилке отряд двинул вдоль берега. Спустя пару итт показались дым, затем языки пламени, танцующие наравне с молочно-белым небом, что покрывали крупинки тучек.

У городка Марнис шёл бой. Отряд подъехал к городским воротам, у которых сгрудились две толпы. Одна выдавливала из поселения другую, возможно, чтобы запереть ворота. Но, как заметил барон, ворота слетели с петель, упираясь торцами в землю.

– Кто наши? – спросил один из конных. – Ни одного опознавательного знака!

– Поехали отсюда! – кинул Плод старшему. – Тут челядь режется, нету благородных!

– Есть! – Кулескор опустил забрало.

Остальные бросились за ним. Почти у самых ворот он притормозил, оценил обстановку: из города действительно пытались выдавить церковников. Носили они на головах чёрно-белые колпаки с золотыми крестами-анхами, открытые части тела многих покрывали татуировки с различными изображениями, будь то боевой крест или илтатрия4. Глава семьи разобрал у одного из фанатиков распятого ангела – символ демоноподобной илтатрии Элерендеа.

– Руби их! – приказал Кулес своим.

Он первым увяз в толпе. Подчинённых сбрасывали с сёдел, били кистенями и дубинами. Однако толпу начали разгонять и вытаптывать. Горожане, видя дезориентацию противника и появление неожиданного союзника, воспрянули духом и сильнее надавили на церковников. Внезапно кто-то сбил с седла Плоддеана – кузен утонул в редеющей орде, звеня полными латами. Кулескор бросился вперёд: кто-то расступался; иных Йохун, родной жеребец и один из лучших друзей барона, яростно затаптывал; некоторым прилетало по голове, шее или спине могучим дворянским шестопёром. Брат, потеряв оружие, поднялся в толпе и начал сражаться с фанатиками бронированными кулаками.

– Плод, сюда! – кричал глава семьи. – Ко мне!

Тот не слышал его. Толпа зажимала в тиски, не пускала двух аристократов друг к другу. Наконец с седла сбили самого Кулеса, но орудия он не потерял. Сражаясь кинжалом и шестопёром, начал пробивать дорогу к брату и вставшему на дыбы Йохуну. Внезапно ударное оружие выбили из рук. Кулескор достал клинок и продолжил мясорубку.