Смерть взаймы. Тысяча ударов меча

– Вы не поверите, – произнес он, обращаясь к своим товарищам и дыша мне в лицо жутким букетом дешевых вин Южной провинции, – но я не знаю этих эмблем… Не знаю, и все! А?..

Он заглянул мне в глаза.

Я стиснул зубы, пытаясь подавить желание раздавить это животное. Он всего лишь наемник, сказал я себе, а меня должны интересовать лишь те, кто его использует. Положив руку на эфес Желтого Брата, я произнес небрежно:

– Ваши эмблемы мне тоже не знакомы, воин.

– Да? И что же? – Тут он дернул меня за рукав сильнее, ветхая ткань затрещала.

– Полегче, – тихо сказал я. – Дуэли не запрещены, а мне как раз подойдут твои доспехи.

– Что?! – Воин расхохотался и потащил из ножен гигантский зазубренный меч. Многие почему-то считают, что чем больше весит оружие, тем оно опаснее. Это верно, но лишь до определенного предела.

Ножны, в которых находилось это чудовище, были медными, с тяжелым костяным шаром на конце. Я подцепил их носком сапога, поднял и перехватил правой рукой. Перевязь, состоящая из десятков совершенно бесполезных ремней и цепочек, перекрутилась, а меч висел рукоятью вниз, так что мой противник лишен был возможности извлечь его из ножен. Продолжая движение, я ударил грубияна костяным шаром в висок.

– Один! – произнес я, обращаясь к остальным.

Честно говоря, я ожидал, что те испугаются, но просчитался. Нападение последовало столь стремительно, что я едва успел выхватить свое оружие. Восемь человек… Ну что же! Осанси, быть может, и позволил бы себя убить, но не Рат, кем бы он ни был.

Через минуту их осталось четверо. Я знал закон мести и не наносил смертельных ударов. Убийце пришлось бы иметь дело со всем родом, в то время как живой воин должен мстить за себя сам.

Зачерпнув песок носком сапога, я швырнул его в глаза очередному нападающему и очень удачно чиркнул его кончиком меча по ноге на полпальца ниже коленного щитка.

– Неплохо, неплохо! – раздался насмешливый голос.

Отскочив на всякий случай в сторону, я резко обернулся и сразу узнал это лицо, совершенно желтое от лихорадки, что лишь усиливало сходство с изображениями на монетах. Четверо дюжих рабов держали накрытый пестрым тентом паланкин, а вокруг толпились телохранители. Наместник решил подышать свежим воздухом.

Я поколебался, но увидев, что мои враги становятся на колени, счел возможным последовать их примеру.

– Подойди. Как твое имя, воин?

– Рат-Осанси.

– Осанси… – задумчиво повторил Наместник. Голос его вовсе не казался голосом больного. – И что же ты позабыл?

– Все, Наместник.

– Все… Но ты помнишь, как держать меч, и это главное. – Он усмехнулся. – Завтра я еду молиться в священную лощину и хочу видеть тебя в моей свите.

– Слушаюсь.

Наместник кивнул, и процессия двинулась дальше. Я оглянулся и с удовольствием констатировал, что мои обидчики куда-то исчезли.

x x x

Я открыл глаза. Стояла глубокая ночь, и когда я пошевельнулся, подо мною заскрипел иней. Где-то в отдалении кричала пустынная сова, и эхо неохотно повторяло ее вопли. Сон окончательно слетел с меня, я сел на повозке и осмотрелся. Все тихо и спокойно. И все-таки что-то ведь случилось, что-то такое, что заставило меня проснуться среди ночи. Невдалеке племя Тамриф жгло костры из сухого степного кустарника, и ветер доносил до меня вкусный запах жареного мяса. Но племя Медияк предпочитало спать, оно было не настолько богато, чтобы пировать по ночам. Да и в этом случае – кто пригласил бы к своему котлу Осанси?

Я пожал плечами и вновь прилег. В следующий миг меня сдавили сильные руки, а к лицу прижали тряпку с резко пахнущей жидкостью. Мне все-таки почти удалось освободиться – пинком я отшвырнул одного из нападающих и попытался было вскочить, но не смог. Свет костров вдруг померк, и во всем мире остались лишь волны запаха…

– …С пробуждением!

Я открыл глаза. Передо мною двигалось расплывчатое пятно. Затем мне в лицо плеснули водой, и пятно сфокусировалось в давешнего знакомого – воина, назвавшего меня Ратом. Я лежал на топчане, в средних размеров шатре.

– Как ты себя чувствуешь? – озабоченно спросил он.

Я попытался пошевелиться и обнаружил, что крепко связан.

– Прекрасно. Чем ты меня?

– Хлороформ, – улыбнулся он. – Всего лишь хлороформ.

Это слово мне ничего не говорило.

– И что дальше? – поинтересовался я.

– Гм… Рат, дружище… Мне нужен Олег.

– Олег, значит…

– Рат, – почти умоляюще произнес он, – я ведь тебя знаю, ты же идеалист. Ты не мог отдать Олега серым. Не мо-ог! Так отдай его мне!

Может быть, подумал я, Олег – это вовсе не человек, а скажем, имя самоцвета… Крупный алмаз… Хотя нет, он же, вроде, пленник…

– Зачем он тебе?

– Я говорил, – последовал ответ, и я увидел в глазах своего похитителя огонек безумия. – Это власть. Власть!

– Для кого?

– Пусть для Хамелеонов, все равно они не забудут того, кто им помог.

– Тебя, то есть?

– И тебя. Так где он?

– Не знаю.

С минуту мы молчали. Затем он вздохнул и произнес:

– Ты сам виноват…

Он извлек из-под моего ложа коробку с двумя гибкими отростками. Один из них он обернул вокруг моей шеи, другой примотал к безымянному пальцу левой руки.

– Нет?

– Нет.