Смерть за левым плечом

Невеста была закутала в тонкое расшитое полотнище, более всего напоминающее саван. Братья помогли ей спуститься с лошади и под руки повели по ступеням. Делая шаг, они по северному обычаю кидали за спины хлеб, мясо и золотые монеты в откуп злым духам.

Поглядывая на спрятанную от недобрых глаз невесту, я с тоской думал, что увижу я суженую не скоро, только после брачной церемонии. Сейчас нам придется помахать рукой подданным и, вместе усевшись в карету, ехать во дворец. Но отец и тут постарался!

Из толпы придворных выступил жрец, а гвардейцы быстро установили походный алтарь. Восторженные крики превратились в рев, когда народ понял, что свадьба наследника произойдет здесь и сейчас.

Прочитав короткую молитву, жрец благословил нас и, окропив водой, отпустил с миром. Теперь мне можно было явить миру лицо новорожденной, моей жены. Я сделал это, чуть дрожащими руками откинув парадный саван.

Принцесса Элизия оказалась вполне приятной девушкой: светловолосой и голубоглазой, и такой же худощавой, как и я. Глаза только печальные, но я, кажется, тоже не рад этим событиям.

Помахав собравшимся подданным руками, мы прошли к карете. Лакеи помогли нам сесть на пунцовые бархатные подушки. Белые лошади потянули тяжелый экипаж по главной улице. Мы отправились во дворец.

Элизия молчала. Я тоже. Брачные медальоны нам наденут ночью, перед брачным ложем. Их задача подтвердить, что брак был совершен. А пока наша цель выдержать пир, и помоги нам в этом доктор Люциус!

Уже за столом я обратился к принцессе с несколькими словами, предлагая воспользоваться помощью моего личного доктора, для восстановления сил. Девушка молчала. Тут я решил, что понял причину молчания принцессы: она не говорила по-гаятски!

Я перебрал полдюжины известных мне языков, но она лишь отрицательно качала головой. Потом, взяв салфетку из тонкого хлопка, нацарапала кончиком вилки:

– Я не говорить, я только писать.

Я горестно про себя рассмеялся: так вот почему отец устроил брак с этой принцессой! Она немая! Самая удобная жена с его точки зрения! Не сможет никому ничего рассказать. А дворцовые сплетники разнесут эту новость под столь острым соусом, что уже завтра от меня будет шархаться и челядь.

Девушка глядела на меня с печалью и твердостью, но я видел страх в ее глазах. По закону я мог сейчас же расторгнуть брак, и меня никто бы не осудил. Сокрытие недостатков физических, финансовых или душевных до заключения брака, считалось в нашей стране поводом для его расторжения. Но заявить о недостатках обиженная половина имела право только в первые три дня после заключения союза.

Глаза Элизии наполнились слезами, и внезапно мне стало жаль принцессу. Я успокоительно погладил ее красивую руку с длинными музыкальными пальцами, а потом поднес эти дрожащие пальцы к губам.

Пир прошел ожидаемо: произносились тосты, преподносились подарки, не обошлось без шпилек и тонких намеков. Но я не обращал внимания, и даже не пытался проткнуть очередного острослова взглядом. Я был занят: рассказывал шепотом молодой жене о сидящих за столом людях. Наливал ей сладкого ягодного сока и подкладывал на тарелку аппетитные кусочки. Она кивала, иногда чертила вилкой на полотне вопросы и смотрела на меня с благодарностью. Возможно, брак – это не так страшно?

В полночь нас проводили в спальню. Невесту готовили дамы, приехавшие с ней. По северному обычаю меня должны были провожать друзья и свадебные помощники, но я оставил всех в своей спальне, запретив пугать мою молодую супругу.

Когда я вошел, Элизия сидела на кровати с распущенными волосами, в тяжелом головном уборе, украшенном лентами и подвесками из драгоценных камней. Вокруг на столиках и канделябрах горели свечи, подчеркивая нежную красоту моей супруги. Тонкая расшитая сорочка бурно вздымалась на небольшой высокой груди.

Я не зря отпустил свиту. Эта ночь предназначалась нам двоим. Медленно, стараясь не делать резких движений, подошел к кровати:

– Элизия, – я хотел быть честным, – ты знаешь, что делают в постели мужчина и женщина?

Она кивнула, но как-то неуверенно и сильно покраснела. Я присел на постель, погладил ее дрожащую руку:

– Сегодня мы с тобой должны сделать это, чтобы закрепить наш брак. Я постараюсь быть нежным сегодня. А позже я буду приходить к тебе, только если ты будешь меня приглашать.

Она вскинула на меня недоуменный взгляд:

– Я хочу с тобой подружиться, – сказал я. – Когда ты поживешь здесь подольше, поймешь, как мне не хватает друзей. Я надеюсь, что ты станешь мне добрым другом.

Я дождался ответного кивка и забрался под одеяло. По обычаю меня тоже обрядили в длинную рубаху и я не спешил ее снимать. Всему свое время.

Немного полежав рядом с окаменевшей невестой, я предложил:

– У тебя, наверное, болит голова от всех этих украшений? Хочешь, помогу их снять?