Смерть за наследство

Виктор Петрович неуверенно переступил порог.

— Проходите на кухню. Я сейчас ромашку заварю.

Алейников послушно двинулся за ней и устроился за столом, в уголке, старательно подобрав ноги, чтобы не мешать хозяйке. А Лиза легко порхала по кухне, доставая чашки, ополаскивая заварочный чайник кипятком, открывая баночки с сушеными травками…

— Я думал, у вас ромашковый чай в пакетиках. — Голос мужчины прозвучал даже для него самого непривычно, расслабленно-мягко.

— Нет, у меня ромашка настоящая, мама сама готовит. У нее специальная грядочка есть на огороде (то, что, собственно, весь мамин огород состоит из таких специальных грядочек, Лиза уточнять не стала), она там всякие растения полезные выращивает. Сама собирает, сама сушит.

— Ваша мама — деревенская знахарка? — Надо же, Виктор Петрович и не думал, что когда-нибудь еще сумеет улыбаться! А получилось совсем без труда.

— Не обижайте наш городишко! Райцентр — это не деревня. И мама не знахарка, она библиотекарь. Просто ей нравится возиться с лекарственными травами, она много о них читает, даже на курсы пару раз ездила. И лечением она не занимается, так, если попросит кто сбор от кашля…

— Так же как вы — не гадалка и не ясновидящая, — понимающе кивнул Виктор Петрович. — У нее тоже есть небольшие экстрасенсорные способности?

— Есть. — Лиза залила травы кипятком и присела за стол напротив него. — Есть, — повторила она уже без улыбки. — Мама чувствует, когда в организме что-то неправильно. Она не лечит, но она может подсказать, к какому врачу надо обратиться. — Лиза сделала короткую паузу и, так же серьезно, спросила: — Марина? Все так плохо?

— Даже хуже, чем я думал. Я нашел врача, привез, но… мы опоздали. Маришка… она ни на что не реагирует, совсем. Розенбаум — это врач, он сказал… он много всякого по-своему, по-медицински, наговорил, я и половины не понял. Главное, все плохо. Маришку забрали в клинику. Будут ей колоть всякие… в общем, лекарства. — Он сжал правую руку в кулак, приподнял ее, осмотрел внимательно и перевел на Лизу несчастный, больной взгляд. — И я ничего, понимаете, совсем ничего не могу сделать! Я не смог спасти свою внучку, — голос его упал почти до шепота, — и я не могу помочь своей дочери.

— Вы не Господь Бог. — Лиза сочувственно смотрела на него. — Вы сделали все, что могли, остальное не в вашей власти.

Она разлила чай по чашкам, придвинула одну Алейникову. Он посмотрел на стол, но сахарницы не обнаружил, а спросить постеснялся. Взял чашку, сделал сразу большой глоток и удивленно поднял брови:

— Сладкий!

— Там не только ромашка, — объяснила Лиза, — есть такая сладкая травка, стевия, мама ее тоже выращивает.

На самом деле Лиза заварила не только ромашку и стевию, она добавила еще кое-что. Конечно, Лидия Сергеевна и диагноз поставила бы более точно, и травы подобрала бы получше, но Лиза и сама видела, что сердце надо немного «подкормить» и стресс снять чем-то посильнее ромашки.

А Виктор Петрович, отхлебывая душистый напиток, теперь уже мелкими, чтобы растянуть удовольствие, глотками, решил, что необходимо объяснить свое появление здесь.

— Понимаете, когда Маришку увезли, мы, конечно, тоже с ней поехали. Но в клинику нас дальше приемного покоя не пустили. Ее оформили и сказали, что посещать можно, но недолго и в приемные часы. Я договорился с Розенбаумом, что он сам будет Маришку вести, он в этой больнице тоже работает.

— Розенбаум — это хорошо, — кивнула Лиза. — Я с ним не знакома, но слышала, что он очень хороший специалист и человек порядочный.

Алейников слабо улыбнулся:

— Он про вас тоже слышал. И тоже сказал… не помню что, но что-то приятное. И когда я ваши слова про ауру повторил, очень серьезно все воспринял. Даже не стал ждать, пока я Марину привезу, сам к нам поехал… — Он обреченно махнул рукой. — А потом, когда мы из клиники вышли… не знаю. Стою с ним на крыльце и понимаю, что не могу сейчас домой… Мне, честно говоря, зять не очень нравится. Вот вроде и не сделал мне ничего плохого человек, и дочка его любит, а все равно он мне поперек души. Вам ведь он тоже не понравился сразу, не зря же вы сказали, что неплохо бы за ним присмотреть, сыщика нанять.

— И вы наняли? — спросила Лиза.

— На самом деле… сначала я подумал, что это будет слишком. Ну не нравится мне человек, это же не повод… и что Маришка скажет, когда узнает? Но вы ведь правы были насчет психиатра, так, может, и здесь имеет смысл прислушаться? В общем, завтра я этим займусь. Но все равно нехорошо получается. Он домой поехал, а я как представил себе, что сидим мы с ним, вроде родственники, но я детектива собираюсь нанять, чтобы «присматривать». Неловко. Я по городу пошатался, а потом подумал, что вы меня, наверное, не прогоните.

— Не прогоню, — кивнула Лиза. — А если хотите, даже ночевать могу оставить. В соседней квартире, в нашем офисе, диван есть, удобный.