Смерть за зеркалом

— Да как вам сказать? Когда-то в армии чему-то учили. Плюс курсы охранников.

Бодров, стоя за спиной своего сотрудника, предпочел не распространяться о его истинной подготовке.

— Так ты, говорят, с нашим Чапаевым в армии служил? — задал вопрос полковник. — Иди, обнимись со своим другом. Внизу он. как раз опохмелиться ищет.

— Я не пью на работе, — твердо и, как ему показалось, убедительно, заявил Крюков.

— А тебе никто и не предлагает, — буркнул полковник и пошел дальше разбираться с Бодровым и режиссером.

Задославский, красный до корней волос, уже заготовил обличительную речь по поводу невозможности продолжать работу в такой криминальной обстановке. Двум руководителям было о чем поговорить. Крюкову же ничего не оставалось, как спуститься вниз. Пить с утра ему и в самом деле не хотелось, и он надеялся, что участковый выполнит свое обещание и сделает вид, что его не замечает…

И напрасно. Чапаев заприметил капитана, как только тот вышел из лифта, и подошел сзади. Крюков почувствовал крепкий дух вчерашней водки местного (бр-р-р) производства, усугубленный ароматом утреннего пива и доведенный до совершенства зубчиком чеснока и двумя папиросами «Беломор» ленинградской табачной фабрики имени Урицкого. Он обернулся.

— Так это ты, что ли, мой фронтовой друг? — мрачно поинтересовался участковый.

— А ты что, не узнал друга Петю? — во все тридцать два зуба улыбнулся Крюков.

— Узнал. Пошли, побазарим.

Они вышли на улицу и направились к павильону с надписью «Горячее питание». Участкового здесь знали. Продавщица ни слова не говоря протянула ему чекушку водки. Чапаев обиделся.

— Не видишь, я с другом?

Крюков отрицательно покрутил головой.

— Сейчас не буду.

— Сейчас это когда? Пока со мной, что ли? Угощением брезгуешь?

— Хорош базарить, — оборвал его Крюков. — Бери чекушку, глоток отопью, остальное тебе останется. И пожрать чего-нибудь, я еще толком не завтракал.

— Можно подумать, что я обедал! — возмутился участковый, но послушно взял предложенную продавщицей чекушку, пару граненых стаканов и тарелку с дымящимися чебуреками.

Они присели за крайним столиком. Чапаев снайперски отмерил Крюкову пятьдесят граммов, остальное накатил себе в стакан.

— Ну, дружбан, со встречей! — и отправил жидкость прямо в глотку.

Крюков выпил. Водка была — натуральная сивушная эссенция. Она тут же попросилась наружу, но Крюков усилием воли протолкнул ее в желудок и заблокировал сверху горячим чебуреком.

Участковый закусывать не стал. По его виду можно было догадаться, что он переживает минуты райского блаженства. Заметив скептический взгляд капитана, он вмиг посуровел. Теперь Василий был собран и серьезен. Если бы не запах перегара, его можно было бы принять за совершенно трезвого человека.

— Значит, ты снова здесь? — задал он риторический вопрос. — И опять проездом?

— Нет, теперь я тут работаю. Охранником у телевизионщиков.

— А про то, что ты мент, ты им не забыл сообщить? — ехидно прищурился Чапаев.

— Если даже и забыл, что дальше? — Крюков говорил спокойно; он никак не мог взять в толк, куда клонит его новый старый знакомый.

Участковый расслабленно откинулся на спинку пластмассового кресла и закурил.

— Если бы ты назвал мне хотя бы одну настоящую причину, по которой тут крутишься, я бы. может быть, чем-нибудь тебе помог. Ты имеешь отношение к пожару?

Крюков взвесил все за и против. Если он что-то и терял, то немного. При желании участковый и сейчас мог его заложить.

— Тогда, при пожаре, здесь погиб мой друг, Игнат. Его выкинули с десятого этажа, хотя горело с тринадцатого и выше. Ты мне сам об этом сказал.

Чапаев озадаченно почесал кончик носа.

— Игнат, говоришь? А ведь я был с ним знаком, причем очень близко. Странно, что тут не узнал. Выпил. что ли, лишнего? А ты случайно не Крюков? Имя у тебя еще такое дурацкое… Все равно не вспомню.

Вот, значит, за чем ты приехал? А я подумал, что как и все — бабки с наркотой искать.

— Что ты имеешь в виду? — не понял Крюков.

То и веду, что имею. Тогда, при пожаре, ни товара, ни бабок не нашли. И наружу их никто не выносил. Сам, поди, видел, сколько тут братвы крутилось, вынюхивали. Теперь все соревнуются — кто первым до клада доберется. Веселые старты, называется. Только Борман прогадал. Сдал гостиницу телевизионщикам, наварить думал, да рекламу сделать. А оказалось, что телевизионщиков-то наш парламентарий прислал. Карпушкин Всеволод Адольфович, чтоб ему… Что, брат, опять не въезжаешь?

Крюков признал, что пока не въезжает. Чапаев снисходительно усмехнулся и продолжил лекцию.

— Так ведь он, избранник наш, мудрила государственный, и есть главный наркобарыга. Это же его люди к расуловцам сюда на стрелку приезжали.

Крюков принялся за второй чебурек.

— Я догадался, — проговорил он с набитым ртом. — Бодров, начальник службы безопасности у телевизионщиков — один из тех, кто приезжал на стрелку. Наверно, он на страховке на улице оставался, потому и не погиб. Значит, депутат подрезал Бормана и собирается на законных основаниях прочесать все углы и закоулки в поисках своего сокровища?

Чапаев одобрительно рассмеялся.