Смерть за зеркалом

Старший опер нахмурился. Он уже привык не реагировать на стрельбу по машине. Но сейчас возникла реальная опасность: огромный джип с непроницаемо-черными стеклами пристроился сзади, чуть ли не подпирая кенгурятником бампер их «Волги»! Уйти от него на пустой трассе не было никакой возможности.

— У нас балан на хвосте, — поставил в известность подчиненных Крюков. — Интересно, когда и где нас срисовали?

— Это тот жирный «гаишник» стуканул, — уверенно сказал Шурик. — На его же толстой морде поперек написано: «У меня трое детей и жена-учительница. Помогите, кто чем может, по-хорошему!»

Крюков внимательно пригляделся к преследовавшему их джипу. Теперь из его открывшихся окон торчали вороненые стволы «Калашниковых». Но огня преследователи пока не открывали, видимо, догадались, что «рябуха» бронированная. Похоже, они чего-то ждали. Но чего? Вскоре он понял и это.

Далеко впереди полутьму над трассой рассек серебристый луч света. Вскоре Крюков смог опознать его источник: это были фары сворачивавшего на дорогу с боковой грунтовки самосвала с прицепом.

— Было полбеды, а теперь крутом беда! — процитировал Крюков Гайдара-старшего. — Готовьтесь к катапультированию. Кажется, за нас взялись всерьез.

— Кто? — в один голос спросили члены экипажа.

— Лично я мог бы назвать как минимум десяток соискателей моей шкуры. — Крюков рассуждал так спокойно. словно сидел в пивной «Клешня» за кружкой пльзеньского «Праздроя». — А сейчас внимание, всем на правый борт, открыть пушечные порты! Орудия к бою!

Крюков в детстве мечтал стать капитаном пиратского фрегата, воображал себя, как Том Сойер, черным мстителем испанских морей, и эту романтическую страсть пронес через всю свою жизнь. Оперативники из его команды давно привыкли к своеобразному лексикону начальника.

Птенчик и Грека поспешно опустили толстые пуленепробиваемые стекла на передней и задней правых дверях. Птенчик извлек из под мышки внушительных размеров «Стечкин» и подготовил его к стрельбе. Пистолет был старого образца, из тех. что бьют очередями.

— В коробочку, гады зажать хотят! Эх, полным-полна моя коробочка, есть и порох… — тут Птенчик, пока его руки машинально делали свою работу, задумался над рифмой, но та убегала, а времени на поиски уже не было, — и взрывча… Тка! — не в лад закончил он.

Шурик нервными движениями затолкал в подствольный магазин нарезного помповика три бронебойные патрона, калибром напоминающие маленькие снаряды. Затем передернул цевье, загнав патрон в патронник, и добавил в магазин еще один.

Самосвал уже перегородил дорогу. Расстояние до него сокращалось с каждой секундой и, наконец, дошло до предельного минимума. Объехать препятствие было невозможно. Понимая, что «Волге» сейчас придется тормозить и довольно резко, джип преследователей немного приотстал.

— Канониры, товьсь! — Крюков, не сбавляя скорости, пустил машину на обочину и затем вывернул вправо, на тот самый проселок, с которого только что выехал самосвал. — Правым лагом — пли!

На джип преследователей обрушился огонь сокрушительной силы. Очереди из «Стечкина» и громоподобные залпы «карабина специального» буквально на глазах выгрызли из сверкающего чуда заморского автомобилестроения громадные куски железной плоти. То ли водитель был убит первым же выстрелом, то ли вырванная с корнем крышка капота закрыла видимость, но джип на полном ходу врубился в самосвал, прямо в бензобак. Два взрыва прозвучали с небольшим интервалом. Крюков резко затормозил и оглянулся. В свете полыхнувшего пожара он заметил силуэт убегавшего в лес водителя самосвала. Из команды джипа, похоже, не спасся никто.

— Шурик — вызываешь ментов. Птенчик за мной. Того козла берем живым!

Двое оперов выскочили из машины и рванули вслед беглецу.

— Стой, мудила, а то убьем! — на бегу крикнул Крюков.

Но водитель только припустил еще быстрее.

Птенчику было непросто нести по неразличимым в потемках кочкам и колдобинам свое большое тело. Он не удержался от соблазна и выстрелил в беглеца, как ему показалось, по ногам. Тот рухнул словно подкошенный.

Крюков застонал, будто ветер в печной трубе.

— О-о-о! Ну, спасибо, родной! Ну, выручил!

— Я в ноги целился, — виновато сообщил Птенчик.

Они приблизились к упавшему. Тот лежал без признаков жизни.

— Все, — развел руками Крюков. — Трындец котенку. Завтра звоню на вокзал и заказываю билет до Тынды. Прощай, столица, здравствуй. Байкал! Там, где раньше срали тигры, будет мой опорный пункт! Удружил, старик.

Птенчик легонько попинал неподвижное тело. Мертвец вдруг ожил и пролепетал.

— Не надо, не убивайте! — заскулил он, встав на колени и воздев к небу руки. — Я не виноват, меня заставили. Сказали, жену убьют… Я не… Не я это… Заставили меня…

— И кто же тебя, сироту, заставил? — сурово спросил Крюков, с трудом скрывая ликование: бессрочная командировка на БАМ временно откладывалась.

— Не знаю… Я с работы приехал, не успел в дом зайти, а они… Давай, говорят, дуй на трассу, перекроешь дорогу. Мудак, мол, один поедет, тормознуть надо. Тыщу рублей пообещали.