Смерть за зеркалом

— Ты не забыл, что я все еще герой последней войны с Расулом? Меня даже не обшмонали на входе. У кого из твоих быков поднимется рука меня задержать? Кроме этого мудака, конечно. — Крюков указал стволом на все еще не пришедшего в себя, растерянного Лося. — Он сам придумал меня грохнуть или это ты посоветовал?

Борман заволновался так, как не волновался со времен первой ночной поллюции. Он стал вдруг бессистемно перебирать предметы на столе.

«Пистолет, что ли, ищет?» — подумал Крюков.

Но Борман взял в руки видеокассету.

— Понимаешь, я получил кассету. На ней такая гадость… Ты и моя дочь…

Крюков не смог скрыть своего возмущения.

— Какая гадость? Что же мы такого там делаем? Говно едим? Над новым гимном насмехаемся? Или, может, трахаемся? Тогда понятно. Ты, наверно, думал, что твоя девочка из сладкого только конфеты любит, а ее на вафли потянуло. Выросла уже, и вкусы у нее изменились.

— Не смей!.. — начал было с пафосом Борман, но Крюков его оборвал.

— А я ничего такого и не собирался тебе говорить. Все гадости ты сам себе уже представил. Так ты хочешь сказать, что этот придурок Лось шмальнул в меня из ревности? А ты отцовским праведным гневом направлял руку благородного мстителя. Ну, знаешь ли, в твои годы пора научиться врать поубедительнее.

Пока Крюков произносил свою обличительную речь, Лось переместился за стойку бара и положил руку на горлышко бутылки коньяку, намереваясь воспользоваться ею по методу Штирлица, но поднять руки не успел: «иерихон» под управлением Крюкова переместился в пространстве и теперь его одинокий глаз был направлен точно в лоб ослушника.

— Эй, дружок, а ну-ка вылезай оттуда и поставь бутылку на место. Я не Холтоф, коньяк принимаю внутрь, а не по голове.

Лось нехотя повиновался, Крюков между тем продолжал:

— А теперь, дорогой партайгеноссе Борман, я представлю тебе источник твоих проблем с Расулом и Карпом. Вот он, полюбуйся. Слегка поддат, побрит небрежно… Это твоя верная шестерка, твой сохатый помощник.

— Лось?! — Борман был поражен услышанным.

— Он, родимый, — Крюков указал пистолетом на диван и подождал, пока оба собеседника усядутся. — Я давно пришел к выводу, что наркоту Расула и бабки Карпушкина взял Лось. Разумеется не один, а с помощником. Или с помощницей. Он же убил Игната и Руслана. И, возможно, Дину.

— Что скажешь? — Борман повернул голову и в упор посмотрел в глаза своему начальнику охраны.

— А что тут сказать? — Лось отвел взгляд и под давлением обстоятельств счел нужным признаться. — Да, бабки и наркоту взял я. Но я никого не убивал!

— И кто был твоим помощником? — продолжал наседать Борман.

— Не помощником, а помощницей. Этот хмырь все верно разнюхал, — кивнул он в сторону Крюкова. — Неужели не догадываетесь, кто мог мне помогать? Это была Дина!

— И ты посмел втянуть ее?!

Лось остановился перед боссом в раздражении.

— Да вот посмел. Во-первых, я любил ее. А во-вторых, если бы я не согласился, она пошла бы на дело одна. Вообще, если быть точным, это она меня втянула.

— Где товар и бабки? — прогремел Борман: в этот момент он, похоже, забыл о печальной участи дочери.

Лось отрицательно помотал головой.

— Я не знаю. Их Игнат спер. А Дина его того… Замочила. Нет, честно, я в его смерти неповинен. Тогда в гостинице расуловцев и карповых быков я перемочил, это было. Но Игната я не трогал. И Дину не убивал.

Борман сник, словно половой член женолюбца, застигнутого в постели любовницы ее мужем-боксером. Он как-то по-стариковски затряс головой и запричитал:

— Ах, Игнат. Игнат! Говорил же я ему, не связывайся с Карпом. Нашел себе место — начальником безопасности при «Башне смерти». Как же, они с Карпом молочные братья. Одну бабу по очереди трахали!

— Это точно? — прищурился Крюков.

— Сам не видел, но базарили об этом все, кому не лень. Любого спроси.

— И кто она, если не секрет? — насторожился сыщик.

— Ты ее знаешь, а скоро снова увидишь, если шоу продолжат, — успокоил его Борман. — Теперь, когда Дины нет. Карп ей точно первое место пробьет. Злая баба, и всегда добивается своего. Это ведь она мне кассетку про тебя с Диной прислала. А пистолетик убери. Он тебе тут без надобности.

Помедлив, Крюков опустил ствол и позволил собеседникам расслабиться. Он узнал все. что было нужно, даже больше того. Лось и Борман по-прежнему сидели на диване рядком, как два попугайчика-неразлучника. И куда только девалась вся их хваленая крутизна!

Крюков сунул пистолет за пояс и вышел из гостиной, не прощаясь. Борман внимательно посмотрел ему вслед.

— Лучше бы я его одного вместо всех вас, болванов никчемных, нанял… — сказал он со вздохом.

Крюков приехал в «Башню смерти», когда там полным ходом шли работы по возобновлению показа телешоу. Здесь, прямо с порога, его встретил донельзя рассерженный режиссер Задославский.

— Скажите, Крюков, вы у нас работаете или не работаете? Давайте с вами определимся. Или вы здесь, или как?

— Вообще-то я тут новую работу нашел, — огорошил его сыщик. — Банкира одного охранять.

Режиссер взвился на дыбы: