Смерть замыкает круг

— Я не знаю, чего и ждать, проворчал он.— Нэплз устраивает вечеринку, чтобы отметить большой выигрыш. Приглашает меня в качестве почетного гостя: такое уж у него чувство юмора. Сначала надувает меня на двести тысяч, а потом хочет, чтобы я с радостной улыбкой расшаркивался перед его приятелями в «Сент-Олбанс». Мне придется делать вид, что я на седьмом небе от счастья. Он сказал: «В десять вечера с деньгами». Что он сделает, когда я не приеду — пришлет за мной парочку своих головорезов? Я не знаю. Я знаю, чем он занимался в былые дни, но изменился ли он — вот вопрос? Скажи хоть, у тебя что-нибудь прояснилось?

— Ничего серьезного,— осторожно сказал Шейн.— Правда, я начинаю думать, что целью налета были не столько деньги, сколько что-то иное.

— Что ты имеешь в виду?— озабоченно спросил Уотерс.— Если верить Гарри, они взяли двести тысяч — вполне достаточно.

— Сначала они нагрели вас с Гарри на скачках и футбольном матче. Потом они удвоили сумму с помощью вооруженного ограбления. Может быть, на этом дело не закончится. Что если главной их целью было показать тебе и Гарри, что вам пора выходить из большой игры?

— Спасибо,— желчно сказал Уотерс— Как будто у меня других забот мало.

Вынув маленькую пластиковую коробочку, он вытряхнул на ладонь белую таблетку, проглотил ее и запил большим глотком содовой.

— Транквилизатор,— объяснил он.— Но я ими не злоупотребляю: их нельзя жрать, словно картофельные чипсы. Ты хочешь теорию, Майк? Я дам тебе теорию. Гарри занесся слишком высоко. У него должны были остаться резервы, но ведь он стал таким чертовски правильным! У него кишки сводит, если свободные деньги не вложены в респектабельное дело. Так оно и бывает, когда становишься законопослушным: вкладываешь деньги в банк или в недвижимость. Он уже перешел черту, он не похож на меня. Я болею за свое дело и не боюсь говорить об этом.

— Ты думаешь, Гарри нагрузил чемодан телефонными справочниками, а затем заплатил парням за то, чтобы они подожгли его «кадиллак» и треснули его по затылку?

— Трудно поверить, правда?— Уотерс добавил в бокал виски, встряхнул кубики льда и сделал большой глоток.— Но давай взглянем на задний план этого дела. Местная мелкая рыбка — я имею в виду не только себя — в последнее время начала волноваться. Мы хотим, чтобы Гарри уделял внимание нашим проблемам, а не тратил все свое время на бесконечные консультации с адвокатами. Он стал побаиваться, это ясно. Я позвонил ему и затребовал средства — я имел на это право. Он знает, что я только-только начал вставать на ноги после той передряги на Карибских островах. Сгоревший «кадиллак» — небольшая плата за двести тысяч долларов. А кто сказал, что его действительно треснули по черепу? Он и сказал. Доктор? Ты знаешь каковы врачи: им платят не за то, чтобы они говорили, что вы здоровы.

— Я возьму твои слова на заметку,— сухо сказал Шейн.— А что случилось с тобой на Карибских островах?

— Меня одурачили,— просто ответил Уотерс— Они просили меня приехать, устроить казино и обучить их всем тонкостям бизнеса. Через восемнадцать месяцев, когда пошла настоящая прибыль, они сменили свое правительство и национализировали меня вместе со всей лавочкой. Никакой революции: один полковник ушел, другой пришел. Теперь я понимаю, что они задумали этот ход с самого начала. Мне пришлось отдать все деньги, чтобы они разрешили мне убраться с их вонючего острова. Наше правительство и пальцем не пошевелило, чтобы помочь. Я выехал оттуда со сменой белья, больше у меня ничего не осталось. Мне пришлось заложить все вплоть до собственных яиц, чтобы остаться в букмекерском бизнесе.

— А что случится, если Гарри вернется без денег?

— Тогда ему лучше вообще не возвращаться,— мрачно сказал Уотерс— Надеюсь, ты не будешь меня цитировать. Впрочем, ты не хуже меня знаешь, что если Гарри не выложит деньги, в Майами начнется маленькая революция. Он стал таким медлительным! Ведь он еще полгода назад мог заподозрить, что с лошадью неладно. Нам нужно было постоянно общаться с ним, а общение в последнее время стало почти невозможным. Все началось с тех пор, когда он пристроил эту крошку себе в секретарши. С тех пор он считает,что четыре с половиной процента в банке лучше, чем двадцать процентов на нелегальном бизнесе. Все изменилось. Я уже устал от этого, да и не только я один.

Шейн наклонился вперед и поставил пустой бокал на столик.

— Думаю, мне пора поговорить с Нэплзом,— сказал он— Кстати, пока я не забыл: тебе не приходилось слышать о парнишке по имени Винсент Донахью?

Уотерс собирался проглотить еще одну таблетку. Услышав слова Шейна, он медленно закрыл коробочку, положил ее в карман и потянулся к ружью. Прежде чем ствол успел повернуться в его сторону, Шейн прыгнул на Уотерса, пригнул его к земле и вырвал ружье из рук букмекера.

— Что-то сегодня все очень нервные,— заметил он.— Ты хотел сделать во мне дырку лишь потому, что я задал невинный вопрос? Но ведь если не задаешь вопросов, то и ответов не получаешь. У тебя с головой что-то не в порядке, Док.

Уотерс ухмыльнулся.