Смерть замыкает круг

— Меня одурачили, — просто ответил Уотерс. — Они просили меня приехать, устроить казино и обучить их всем тонкостям бизнеса. Через восемнадцать месяцев, когда пошла настоящая прибыль, они сменили свое правительство и национализировали меня вместе со всей лавочкой. Никакой революции: один полковник ушел, другой пришел. Теперь я понимаю, что они задумали этот ход с самого начала. Мне пришлось отдать все деньги, чтобы они разрешили мне убраться с их вонючего острова. Наше правительство и пальцем не пошевелило, чтобы помочь. Я выехал оттуда со сменой белья, больше у меня ничего не осталось. Мне пришлось заложить все вплоть до собственных яиц, чтобы остаться в букмекерском бизнесе.

— А что случится, если Гарри вернется без денег?

— Тогда ему лучше вообще не возвращаться, — мрачно сказал Уотерс. — Надеюсь, ты не будешь меня цитировать. Впрочем, ты не хуже меня знаешь, что если Гарри не выложит деньги, в Майами начнется маленькая революция. Он стал таким медлительным! Ведь он еще полгода назад мог заподозрить, что с лошадью неладно. Нам нужно было постоянно общаться с ним, а общение в последнее время стало почти невозможным. Все началось с тех пор, когда он пристроил эту крошку себе в секретарши. С тех пор он считает, что четыре с половиной процента в банке лучше, чем двадцать процентов на нелегальном бизнесе. Все изменилось. Я уже устал от этого, да и не только я один.

Шейн наклонился вперед и поставил пустой бокал на столик.

— Думаю, мне пора поговорить с Нэплзом, — сказал он. — Кстати, пока я не забыл: тебе не приходилось слышать о парнишке по имени Винсент Донахью?

Уотерс собирался проглотить еще одну таблетку. Услышав слова Шейна, он медленно закрыл коробочку, положил ее в карман и потянулся к ружью. Прежде чем ствол успел повернуться в его сторону, Шейн прыгнул на Уотерса, пригнул его к земле и вырвал ружье из рук букмекера.

— Что-то сегодня все очень нервные, — заметил он. — Ты хотел сделать во мне дырку лишь потому, что я задал невинный вопрос? Но ведь если не задаешь вопросов, то и ответов не получаешь. У тебя с головой что-то не в порядке, Док.

Уотерс ухмыльнулся.

— Я знаю по собственному опыту, что отдельные люди способны слушать, лишь сидя перед дулом пушки, — сказал он. — Я хотел сказать лишь одно: не упоминай при Нэплзе имя Донахью. Согласно моей информации, этот щенок спит с женой Нэплза не реже двух раз в неделю.

— А чем он занимается в остальное время?

— Достаточно, Шейн, — устало сказал Уотерс. — И говори помедленнее: эти пилюли притупляют восприятие. Я собираюсь положить трубку на рычаг: Гарри скоро должен позвонить. Ты не подождешь его?

— Вряд ли.

— Послушай, откуда у тебя такая мания — мутить воду? Эла очень легко вывести из себя. Еще только не хватало Гарри, чтобы Нэплз сел ему на шею.

Шейн разрядил ружье, взял его за ствол, размахнулся и с треском разбил приклад о каменную балюстраду.

— Ты что, думаешь, что я выстрелю тебе в спину и оставлю твой труп на лужайке перед домом? — презрительно спросил Уотерс. — А я-то хотел сделать тебе предложение. Может, послушаешь?

— Давай, но побыстрее.

— Двадцать пять тысяч, — сказал Уотерс. — Ты выходишь из игры и напиваешься до чертиков.

Шейн отшвырнул ружье.

— Ты вроде бы сказал, что сел на мель? — спросил Шейн.

— Я на мели, черт возьми! Я напишу расписку. Ты же знаешь…

Шейн рассмеялся.

— Скушай еще пилюлю, Док, — сказал он.

— Вот в чем вся трудность, когда имеешь дело с людьми, — скорбно заметил Уотерс. — Если у тебя нет денег в кармане, никто тебе не доверяет.

Глава 8

Шейн остановил автомобиль возле отеля «Сент-Олбанс», похожего на гигантский свадебный пирог, поставленный между Коллинз-авеню и набережной. Швейцар проворно вышел навстречу.

— А, это ты, Майк, — сказал он. — Как дела? Поставить твою колымагу на стоянку?

— Можно я оставлю ее перед входом? Я забегу минут на десять, не больше.

Швейцар кивнул, и Шейн полез в карман за бумажником.

— Прекрати, Майк. Разве я дал тебе какую-то информацию?

Войдя в холл, Шейн переговорил с портье и заглянул в несколько баров, пока наконец не обнаружил Эла Нэплза и его гостей в Мозамбикском зале, под самой крышей. В соответствии с названием зал имел тропический интерьер, который, впрочем, слабо сочетался с латиноамериканским ансамблем и круговым баром, за которым суетились сразу три бармена. Эл Нэплз, коренастый крепыш с коротко подстриженными седыми волосами, развлекался от души. Он восседал за круглым столом на двенадцать человек, заполненным лишь частично: Некоторые из гостей танцевали.

Шейн знал лишь одного из приглашенных: бывшего профсоюзного лидера, а ныне президента страховой компании. Женщины, сидевшие за столом, были значительно моложе мужчин или казались моложе на расстоянии. Нэплз со смехом закончил рассказывать какой-то анекдот, небрежно уронил в пепельницу недокуренную сигарету и направился к площадке для танцев, где подхватил брюнетку в вечернем туалете.