Смерть знает твое имя

Плотный пакет с красным логотипом Почты Японии доставили Александру на работу. В графе «Отправитель» значилось: «Токио 114–0023, Кита-ку, 5 квартал, ***. Ямада Итиро». Проверив в интернете адрес, Александр обнаружил, что там находился старинный буддийский храм секты Дзёдо-сю[14], расположенный менее чем в километре к северо-востоку от станции Итабаси и совсем близко от моста Яцухаси – минутах в пяти-шести ходьбы прогулочным шагом. Подборка изображений включала фотографии самого храма и прихрамовой территории, на которых не было ничего необычного: павильон тэмидзуя с чашей для ритуального омовения рук, площадка перед храмом, вымощенная прямоугольными каменными плитами, аккуратные пешеходные дорожки, подстриженные кусты камелий и массивные каменные фонари торо, на вид очень старые и покрытые трещинами от пережитых землетрясений. Имя «Ямада Итиро» было, скорее всего, не настоящим, а взятым наугад из учебника японского для иностранцев.

В пакете обнаружились газеты – от англоязычной «Джапан таймс» с совсем краткой заметкой о происшествии до «Асахи симбун» со статьей на целый разворот – целая подборка, посвященная серии «смертей, потрясших всю страну». Несмотря на осторожное обыкновение японской полиции рассматривать каждый найденный на улице труп как «ненадлежащим образом погребенное» или попросту выброшенное тело до выяснения обстоятельств случившегося, во всех четырех случаях насильственный характер смерти, кажется, не вызывал ни малейших сомнений, и, хотя в Японии в последние годы ужесточилось законодательство в области «защиты личной информации», в статьях были размещены фотографии и имена жертв. Для каждой подобной публикации нужно было получать разрешение родственников или законных представителей – объяснить подобную скрупулезность можно было только из ряда вон выходящей серьезностью дела. Возможно, подобной откровенностью полицейские хотели сообщить убийце, что им известно достаточно, чтобы вскоре найти его и осудить по всей строгости закона, однако у Александра сложилось иное впечатление – как будто пребывающие в растерянности стражи порядка надеялись, что благодаря широкому освещению событий в прессе среди читателей газет отыщутся новые свидетели: у убийцы должны были иметься знакомые, на худой конец – соседи, которые не могли не заподозрить неладное, и, в конце концов, не мог же он проехать пол-Токио со своей страшной ношей и остаться совершенно незамеченным.

Во всех статьях был процитирован комментарий начальника Национального полицейского управления Японии: «Мы крайне серьезно относимся к этим ужасным злодеяниям. Как глава полиции, я заявляю, что мы делаем все возможное, чтобы преступник был пойман, и чувствую свою личную ответственность перед семьями жертв». Хотя в самих заметках авторы по традиции старательно избегали слова «убийство», они со свойственной им журналистской непосредственностью все же окрестили таинственного преступника «убийцей-демоном из Итабаси» – «Итабаси но сáцудзинки»[15].

Все девушки были убиты в разное время, но благодаря воде реки Сякудзии их тела сохранились относительно хорошо: начало февраля в этом году выдалось необыкновенно холодным, и столбик термометра едва ли поднимался выше двух-трех градусов Цельсия. Первой, как установила судебно-медицинская экспертиза, погибла Мисаки Савадзири – она была зарезана, по всему ее телу были обнаружены множественные глубокие колото-резаные раны. Судя по всему, женщина не оказала какого-либо выраженного сопротивления (из этого замечания Александр сделал вывод, что судмедэксперты, по всей видимости, не нашли под ее ногтями частиц кожи или волос убийцы). На ее останках обнаружились следы побоев, но пока было не ясно, были ли они нанесены до или после ее исчезновения – главным образом потому, что никто не знал, в какой именно день она исчезла. Возможно, она страдала от домашнего насилия.

Поскольку две жертвы из четырех были совершенно одинокими, а родители студентки Токийского университета Мэйко Маэды жили в провинции и не каждый день созванивались с дочерью, их хватились не сразу – к тому же все они исчезли в выходные, что еще больше затрудняло установление времени, когда именно они пропали и сколько дней и часов провели в руках убийцы. После Мисаки Савадзири погибла Мэйко Маэда, затем банковская служащая Аюми Ито и последней – самая юная из жертв, Кэйко Хасимото.