Читаем Смерть полностью

Смерть

Анастасия Соболева , Арсений Алексеевич Каргополов , Владимир Набоков , Павел Косвигин , Садхгуру , Стивен Кинг

Вот видишь ли — я мучусь…Мне кажется порой: душа в плену —рыдающая буря в лабиринтегудящих жил, костей и перепонок.Я жить боюсь. Боюсь я ощущатьпод пальцами толчки тугие сердца,здесь — за ребром — и здесь, на кисти, — отзвук.И видеть, мыслить я боюсь — опорынет у меня, зацепки нет. Когда-тоя тихо верил в облачного старца,сидящего средь призраков благих.Потом в опустошительные книгикачнулся я. Есть книги как пожары…Сгорело все. Я был один. Тянулопустынной гарью сумрачных сомнений —и вот, в дыму, ты, Гонвил, появился —большеголовый, тяжкий, напряженный,в пронзительно сверкающих очках,с распоротою жабой на ладони…Ты щипчиками вытащил за узелмои слепые слипшиеся мысли,распутал их, и страшной простотоймои сомненья заменил… Наукасказала мне: «Вот — мир», — и я увиделком земляной в пространстве непостижномчервивый ком, вращеньем округленный,тут плесенью, там инеем покрытый{3}…И стала жизнь от этой простотыеще сложней. По ледяной громадея заскользил. Догадки мировые —все, древние и новые, — о цели,о смысле сущего — все, все исчезлипред выводом твоим неуязвимым:ни цели нет, ни смысла; а меж темя втайне знал, что есть они!.. Полгодатак мучусь я. Бывают, правда, утрапрозрачные, восторженно-земные,когда душа моя — подкидыш хилый —от солнца розовеет и смеетсяи матери неведомой прощает…Но, с темнотой, чудовищный недугменя опять охватывает, душит:средь ужаса и гула звездной ночитеряюсь я; и страшно мне не толькомое непониманье — страшен голос,мне шепчущий, что вот еще усильеи все пойму я… Гонвил, ты любилсвою жену?..ГОНВИЛ: Незвучною любовью,мой друг, незвучной, но глубокой… Что жеменя ты спрашиваешь?ЭДМОНД: Так. Не знаю…Прости меня… Не надо ведь о мертвыхупоминать… О чем мы говорили?Да, — о моем недуге: я боюсьсуществовать… Недуг необычайный,мучительный, и признаки его:озноб, тоска и головокруженье.Приводит он к безумию. Лекарство,однако, есть. Совсем простое. Гонвил,решил я умереть.ГОНВИЛ: Похвально. Как жеты умереть желаешь?ЭДМОНД: Дай мне яду.ГОНВИЛ:Ты шутишь?ЭДМОНД: Там, вон там, в стене, на полке,за черной занавеской — знаю, знаю,—стоят, блестят наполненные склянки,как разноцветные оконца — в вечность…ГОНВИЛ:…Иль в пустоту. Но стой, Эдмонд, послушай, —кого-нибудь ведь любишь ты на свете?Иль, может быть, любовью ты обманут?ЭДМОНД:Ах, Гонвил, знаешь сам!.. Друзья моидивятся все и надо мной смеются,как, может быть, цветущие каштанынад траурным смеются кипарисом.ГОНВИЛ:

Перейти на страницу: