Смертельная «бабочка»

Потом она сказала пару слов об этом особенном снотворном, которое просто так не достать. На этом разговор и закончился. Странно, что я не спросил её тогда о побочных эффектах или о том, чем опасна передозировка. Но я же не думал, что когда-нибудь… Я встал и стал ходить от одной стены к другой, мысленно считая шаги. Так я обычно успокаивал себя. Но сейчас это не помогало. В траве под ногами что-то зашелестело вдруг, я нагнулся и поднял пакет с нарисованными на нём окорочками, который недавно видел в руках у Насти и того сомнительного типа, который ей передал его. Открыв пакет, я не увидел в нём ничего. Значит, Настя уже была здесь до меня. И сейчас она, возможно, уже приняла снотворное. А если все три таблетки одновременно? И ещё она наверняка воспользовалась тем, что лежало в пакете. Но что это было? Я достал телефон и дрожащими пальцами забил в поисковик название лекарства. Как я понял, снотворное это отличалось от обычных, которые отпускались в аптеках просто так, тем, что человек невероятно крепко спал. А если выпить несколько таблеток подряд, можно было вообще на несколько дней забыть, в какой реальности ты живёшь на самом деле, и оказаться совсем в другой. Так было написано на одном форуме даркнета. О смертельной дозе было сказано вот что: пачка таблеток, то есть десять штук. «Но вдруг Насте хватит и трёх? Она же такая хрупкая, слабая!» – подумал я с тревогой. О том, как достать таблетки нелегальным путём – ни слова, конечно. Такая информация даже на скрытых ресурсах даркнета не распространялась, поэтому я её там и не нашёл.

Я снова попытался дозвониться до Насти, но безуспешно. Поехать опять к ней домой? Но я уже там был и ничего толком не узнал. Как бы не сделать ещё хуже. «Стоп! А если она выпила не одну и не три таблетки, а больше? Может, у неё кроме этой одной была ещё другая упкаовка!» – подумал я и задышал быстро и тяжело, с каким-то странным хрипом.

Эти таблетки могли если не убить Настю, то вывести её из строя. На что был способен роллер, только-только вырвавшийся из трясины долгого, тягучего, нездорового сна? Какие трюки были бы ему под силу? Уж точно не чемпионские. И тут мне показалось, что Алиса вернулась и снова присела на корточки возле меня, повторяя снова и снова:

«Настоящий чемпион – ты».

Я резко, раздражённо махнул рукой, отгоняя от себя это воспоминание, как назойливую муху. Злился я не на Алису, а на себя: за то, что, пусть даже ненадолго, но усомнился в справедливости Настиных побед, и ещё… за то, что я вдруг пожалел о том, что сам пока так и смог получить «золота». Ни разу. Именно в тот момент мне искренне, отчаянно захотелось победы. Хотя бы одной-единственной. И сейчас захотелось, из-за чего снова стало не по себе. Потом пусть Настя снова становится бессменной чемпионкой – пожалуйста, я ведь был не против, всегда только за. А может, моё желание победить хоть раз было абсолютно нормальным, а не предательским по отношению к Насте? Почему я всё время запрещал себе даже думать не о Настиной, а о своей победе? Из-за любви к ней или из-за неуверенности в себе?

Мои мысли вскоре снова свернули к Насте, как русло реки, которое изгибается то влево, то вправо. Пакет с чем-то, что может быть гладким или с шипами… «Холодное оружие вроде кастета?» – вдруг осенило меня. Ещё – снотворное… Всё это так не вязалось с Настей: её нежным лицом, которое всегда было в моей памяти и никогда оттуда не исчезало, даже на секунду; рыжими волосами, развевающимися на ветру, когда она неслась на колёсах быстрее этого самого ветра; звонким, переливчатым смехом, которого я, казалось, не слышал уже целую вечность. Теперь было понятно, что я знал о ней так мало, и за той Настей, которая была всегда передо мной, не видел настоящую. Мне стало так стыдно. Вряд ли кто-то наблюдал за мной, я был один среди развалин, и всё-таки мне казалось, что множество пальцев осуждающе тычут в меня. Я покраснел до кончиков волос – почувствовал, как жар быстро разливался по всей голове, и вскоре она вполне могла превратиться в огненный пылающий шар.

В этой самой горящей голове вдруг стали вспыхивать и тут же гаснуть, как угольки, очень страшные мысли о Насте. Такие жуткие, что я рванул с места. Сначала бегом, а потом, когда домчался до асфальтированной дороги, быстро скинул кроссовки, надел ролики и понёсся вперёд, к Настиному дому. Я точно знал, что на этот раз позвоню в дверь, а не буду топтаться у порога. Буду звонить, стучать, пока мне не откроют и не скажут, где Настя и что с ней. В тот момент я был готов если не на всё, то на очень многое: ничего подобного я раньше не делал. Потому что это был уже другой я.

Не прошло, казалось, и получаса, – и вот я уже был возле Настиной квартиры. Нажав кнопку звонка, я стоял так очень долго, не отпуская её, пока за дверью не послышался недовольный голос Настиного отчима. Он открыл дверь, а я всё ещё продолжал звонить, как будто мой палец приклеился к кнопке звонка, и его невозможно было оторвать.