Смертельная белизна

– Мы с Физз обе гостили у школьных подружек. Я… я только потом услышала, что произошло… много позже… а произошло вот что. Во время студенческих каникул Фредди приехал из университета и привез с собой целую компанию молодых людей. Папа оставил их в доме, а сам поехал в Лондон – на какой-то ужин по случаю встречи однополчан. Фредди порой… если честно, от него можно было ожидать любой гадости. Он принес из подвала несколько бутылок дорогого вина, все напились, а потом одна из девушек сказала, что хочет проверить, насколько правдива та легенда – тебе она известна – про Белую лошадь… – Иззи повернулась к Билли, рожденному в Уффингтоне. – Если три раза покрутишься у нее в глазнице и загадаешь желание, то…

– Ага, – кивнул Билли, вытаращив огромные круглые глаза.

– Так вот, выехали они из дому в темноте, но Фредди был бы не Фредди… пакостник… если бы они не дали крюк через лес, чтобы оказаться у вас в хижине. А все потому, что Фредди надумал купить… э… конопли – я не ошибаюсь? – которую выращивал твой брат.

– Ага, – повторил Билли.

– Фредди хотел прямо там вместе с приятелями подкурить, пока девушки будут загадывать желания. Конечно, им не следовало садиться в машину. Все были сильно пьяны. В общем, когда они к вам нагрянули, твоего отца дома не оказалось…

– Он в сарае был, – вырвалось вдруг у Билли. – Доделывал… эти… ну, вы сами знаете.

Ее рассказ пробудил в нем воспоминания, которые сейчас всплыли на поверхность. Страйк заметил, что Билли левой рукой крепко стиснул правую, чтобы сдержать тик, который, видимо, имел для него особую важность: отгонял злые силы. В ресторанные окна по-прежнему барабанил дождь, а Серж Гензбур пел: «Oh, je voudrais tant que tu te souviennes»[63].

– Так вот, – продолжила Иззи, набрав побольше воздуха, – как я слышала от одной из девушек… не буду уточнять от которой, – добавила она с легким вызовом, глядя на Страйка и Робин, – это дело прошлое, и те события нанесли ей тяжелую душевную травму… короче говоря, Фредди с дружками ввалился в хижину и разбудил тебя, Билли. Их была целая толпа, и Джимми напоследок свернул для них косяк… В общем, – она проглотила застрявший в горле ком, – ты попросил кушать, и Джимми… а может… – она содрогнулась, – может, Фредди, точно не знаю – придумал такую забаву: взять щепоть травы, которую они курили, и подсыпать тебе в йогурт.

Робин живо представила себе компанию сокурсников Фредди: одни разгорячились от такого экзотического приключения – забрести в хижину какого-то батрака, потрепаться с местным парнем, который приторговывает травкой, а другие, вроде той девушки, что поведала Иззи эту историю, наоборот, пришли в смятение, но по молодости, боясь насмешек сверстников, заступаться за ребенка не стали. Пятилетнему Билли те чужаки мерещились совсем взрослыми, хотя на поверку всем им было от девятнадцати до двадцати одного.

– Ага, – тихо сказал Билли. – Так я и знал: что-то мне подмешали.

– Потом Джимми решил присоединиться к тем, кто собирался на холм Белой лошади. Я слышала, ему приглянулась одна из девушек, – чопорно сказала Иззи. – Но тебе после этого йогурта стало дурно. В таком состоянии тебя нельзя было оставлять без присмотра, и он потащил тебя с собой. Вы всей гурьбой втиснулись в два «лендровера» и поехали в сторону Драконьего холма.

– Нет… все не так, – запротестовал Билли. У него на лице появилось прежнее загнанное выражение. – Девочка-то маленькая куда пропала? Она ведь уже там была. С нами ехала. Помню, остановились мы у склона, и они ее из машины вынесли. А она все плакала, к маме просилась.

– Это… – Иззи запнулась. – Это была не девочка. Просто у Фредди… было своеобразное чувство юмора…

– Да нет же, девочка. Они ее девчачьим именем звали, – настаивал Билли. – Уж я-то помню.

– Правильно, – с горечью сказала Иззи. – Рафаэла.

– Во-во! – в полный голос воскликнул Билли. На них стали оборачиваться. – Во-во! – широко раскрыв глаза, повторил он шепотом. – Рафаэла – так ее и называли…

– Это была не девочка, Билли… это был мой… мой младший…

Иззи снова прижала к глазам салфетку.

– Простите… это был мой младший братишка, Рафаэль. Наш отец перед отъездом попросил Фредди и остальных приглядеть за ребенком. В детстве Рафф был очарователен как кукла. От шума пьяной компании он проснулся, и, насколько я знаю, девушки стали говорить, что оставлять его в пустом доме нельзя. Фредди уперся. Он считал, что с Раффом ничего не случится, если тот побудет один, но девушки предложили, что возьмут малыша на себя. Однако в хижине Фредди совсем развезло, да еще он накурился, а Рафф не умолкая плакал, и Фредди просто озверел. Сказал, что этот сопляк только ломает им кайф, и…

– …задушил его… – в смятении подхватил Билли. – Точно говорю, убил…

– Нет-нет, не убил! – Иззи с трудом выдавливала слова. – Тебе ли этого не знать, Билли? Ты же наверняка помнишь Рафаэля, его привозили к нам каждое лето, он жив!

– Фредди обхватил пальцами детскую шею, – продолжил за нее Страйк, – и сжимал; Рафаэль потерял сознание. Обмочился. Упал. Но не умер.

Левая рука Билли с новой силой сжала правую.