Смертельная клятва

— Тебе обязательно было… разрезать ее? — Тихо спрашиваю я, понимая, насколько нелепо я звучу, даже несмотря на то, что слова вылетают из моего рта. Но что-то в этой жестокости заставляет меня чувствовать себя еще более испуганной, чем раньше.

Каин какое-то время смотрит на меня, возможно, загадочно.

— В клыках все еще есть яд, даже после того, как она мертва, — наконец говорит он. — Какое-то животное пройдет мимо и наступит на голову, и оно все равно может умереть от «укуса». Безопаснее разрезать на части и избавиться от них.

— Ой. — Слово все еще звучит слабо. — Это имеет смысл. — Так и есть, но я все еще чувствую себя неспокойно.

— Что ты здесь делала? — Резкость все еще сохраняется в его голосе, и я резко поднимаю глаза, чувствуя легкую вспышку бунта. Я не могу не возмущаться намеком в его тоне, что мне не следует гулять, когда захочу.

Всю свою жизнь я была ограничена ожиданиями и правилами. Если бы мне пришлось начать новую жизнь заново, я бы надеялась, что, по крайней мере, смогу принимать некоторые собственные решения о том, как пойдет эта жизнь. Но я продолжаю сталкиваться с ограничениями на каждом шагу. Агент Колдуэлл дал мне многое.

— Я вышла на пробежку. — Мой голос, вероятно, более отрывистый, чем следовало бы, учитывая, что Каин только что спас меня от укуса змеи, который мог меня убить, но сейчас я слишком потрясена и раздражена, чтобы беспокоиться об этом. — Насколько мне было известно, это общественная собственность? Общественные тропы?

Рот Каина дергается от удовольствия.

— Так и есть, — подтверждает он. — Но тебе следует быть осторожнее, городская девочка. Это веселье перерастает в улыбку, как будто он находит это прозвище забавным. Я точно нет. — Очевидно, что ты не привыкла к дикой природе здесь. Большинство людей, пользующихся этими тропами, знают, что нужно опасаться таких вещей, как гремучие змеи.

— Я… — я слегка запинаюсь. — Я думала, что здесь слишком холодно. — Дрожу я, как бы подчеркивая свою точку зрения, хотя тряска определенно все еще от страха, а не от холода. Во всяком случае, от испуга моя кровь бьется так быстро, что мне кажется, что мне становится немного жарко.

— По большей части это так. Но та грелась под послеполуденным солнцем. — Каин указывает на забрызганные кровью листья и перевернутый камень, и я понимаю, что он имеет в виду. Там, где свернулась змея, есть теплый участок солнечного света, несомненно, успевший проникнуть туда до того, как наступит декабрьская прохлада.

Мне почти становится плохо. На самом деле она не делала ничего плохого, это я ее потревожила. Испугалась, так же сильно, как и боюсь сейчас.

Возможно, это тоже просто шок.

— Давай, я провожу тебя домой. — То, как Каин говорит это, не терпит никаких споров, и я оцепенело киваю. Его рука снова касается поясницы, побуждая меня вернуться на тропинку, и я чувствую прилив тепла, точно так же, как в первый раз, когда он коснулся меня. Меня это пугает, потому что я не могу припомнить, чтобы когда-либо раньше у меня была такая реакция на прикосновение мужчины ко мне.

Какой бы защищенной и драгоценной я ни была до всего этого, лишь немногие мужчины когда-либо прикасались ко мне, и всегда очень социально приемлемыми способами. Максимум — рука на спине или рука, когда я танцевала с ними на гала-ужинах. И хотя прикосновения Каина не сильно отличаются от тех осторожных прикосновений, с которыми эти мужчины прикасались ко мне в прошлом, что-то в них ощущается по-другому.

Есть что-то в том, как его ладонь прижимается к моей пояснице, направляя меня по тропе. Он не имеет на мне никаких интересов, меньше, чем когда-либо имели те мужчины, которые могли бы попытаться ухаживать за мной с одобрения моего отца… но в его прикосновениях есть что-то собственническое. Меня пронзает неприятный жар, и я немного ускоряюсь, иду вперед, так что его рука ускользает от моей спины.

Я не знаю, почему он заставляет меня чувствовать себя так, и я не знаю, что означают эти чувства. Но есть что-то в Каине, возможно, его энергичность, что привлекает меня настолько же, насколько и пугает. И учитывая, что вся моя жизнь полна потрясений, я не могу позволить себе даже подумать о том, чтобы попытаться распутать и это.

К счастью, я прошла по тропе не более полумили, так что до моего дома идти не так уж и далеко. Дрожащими пальцами я вытаскиваю ключ из кармана на молнии на леггинсах, отталкивая Каина, когда он пытается помочь. Меньше всего я хочу, и последнее, что мне нужно сейчас, это его рука, касающаяся моего бедра.

Мне удается открыть дверь, и я делаю несколько шагов в прихожую, когда слышу позади себя тяжелые шаги его ботинок.

— Я в порядке. — Мои пальцы все еще дрожат, что выдает тот факт, что со мной, вероятно, не все в порядке. Но мне не нужно, чтобы Каин сейчас нависал надо мной. Мне нужно пространство. Мне нужна минута, чтобы осознать все, что только что произошло. — Пожалуйста. Я просто сейчас хочу побыть одна в своем доме.