Смертельная клятва

— Это место типа «устраивайся сам», — объясняет Каин. Я киваю, проскользнув в одну сторону кабинки, на мгновение смутившись тем, как мое сердце начало колотиться в тот момент, когда его рука коснулась моего позвоночника. Я никогда не чувствовала ничего подобного тому, что делает со мной Каин, и я хочу это изучить. Я хочу узнать, какие еще вещи он мог бы заставить меня почувствовать.

Симпатичная официантка с темными волосами, в джинсах и фланелевой рубашке, закатанной в локтях и завязанной на талии, подходит, чтобы принять наш заказ. Каин просит газировку, я беру воды и извиняюще улыбаюсь ей.

— Мне нужна еще минута, чтобы принять решение. Я здесь раньше не была.

Официантка выдает список предложений и направляется за нашими напитками. Я просматриваю меню, и список вариантов завтрака звучит на удивление хорошо для семи часов вечера. Когда официантка возвращается, я заказываю блины с корицей и кусок кленовой колбасы, и Каин одобрительно усмехается, прежде чем сделать свой собственный заказ с оладьями.

— Хорошая девочка, — говорит он с усмешкой, и мои глаза расширяются, а щеки внезапно становятся странно горячими. — Я боялся, что ты снова попытаешься заказать салат.

— Я пробую что-то новое, — вызывающе говорю я ему, прищуриваясь. — Расширяю свой кругозор. Бургеры. «Завтрак на ужин». Можешь ли ты придумать что-нибудь еще, что мне следует попробовать, не связанное с едой?

Глаза Каина мгновенно темнеют, и в уголках его губ играет ухмылка.

— Я могу придумать кое-что, — медленно говорит он, и в его голосе появляется тонкий скрежет, намек на жар, от которого мои щеки горят еще сильнее.

Я кусаю губу, пытаясь вызвать чувство смелости.

— Например что? — Ухмыляюсь я, и его ухмылка становится глубже.

— Ну, например… — он проводит пальцем по краю стакана, и я чувствую, как у меня пересыхает во рту. В этом жесте не должно быть ничего намекающего, но каким-то образом, исходя от него, это так. Все, что он делает, кажется многообещающим, и хотя я знаю, что вчитываюсь в это, я не могу помочь тем чувствам, которые он вызывает у меня.

И теперь никто не мешает мне исследовать это.

— Например, — продолжает он, — после этого мы могли бы пойти выпить в бар «Ворона». Ты когда-нибудь бывала в баре, принцесса?

— Да, — говорю я, защищаясь. — В Чикаго есть мартини-бар, куда я ходила с…

Каин усмехается.

— Не в таком баре. Не волнуйся. Сегодня вечером мы еще немного расширим твой кругозор.

Еда, когда ее ешь, вкусная. С первого кусочка я могу сказать, что мне придется начать самостоятельно придумывать какую-то программу тренировок, если я собираюсь продолжать так питаться. А может и нет. Я смотрю на Каина, который нападает на свои оладьи и поощряет меня наслаждаться едой в тех местах, куда он меня водит. Возможно, он был бы не против, если бы я была немного пофигуристее. Возможно, он не ожидает, что я останусь нулевого размера, как мужчины, к которым я привыкла.

Я ем блины и колбасу, наслаждаясь каждым кусочком, и вижу, как глаза Каина скользят по моему рту, когда я слизываю каплю сиропа с нижней губы.

— Как насчет пропустить по стаканчику, принцесса? — Бормочет он, и тот же скрежет все еще окрашивает края его голоса.

Эта идея заставляет меня немного нервничать. У меня такое ощущение, что бар «Ворона» намного грубее, чем тот бар, в котором я бывала. Но я киваю и тянусь за сумочкой, пока Каин оплачивает счет.

Бар находится недалеко от закусочной, в конце улицы.

— Хочешь пройтись? — Спрашивает Каин, когда мы выходим на улицу, и я киваю. Несмотря на середину ноября, еще не слишком холодно, и на мне легкая джинсовая куртка, которую я надела, поверх свитера рыжего цвета с короткими рукавами, который надела перед тем, как мы сегодня вечером вышли на улицу.

Я слышу музыку, доносящуюся из бара «Ворона», еще до того, как мы туда заходим, ту самую музыку в стиле кантри, которую Мари любит слушать. Я смотрю на Каина, пытаясь понять, фанат ли он этого или нет, но, похоже, ему все равно. Он бросает беглый взгляд на группу на сцене и направляется к бару, а я следую за ним.

— Что ты пьешь? — Спрашивает он, и когда я бледнею, он ухмыляется мне. — Ты не знаешь?

— Я пила вино и шампанское, — признаюсь я. — На вечеринках. Никогда ничего крепче.

Каин усмехается.

— Хорошо. Пришло время попробовать бурбон. — Он поворачивается к бармену, указывая на бутылку на средней полке. — Джек и колу мне, пожалуйста. Даме сделай порцию «Укус пчелы».

Он отбарабанил это так, как будто это пустяки, как будто он уже сто раз просил о подобном, и я чувствую странную вспышку ревности. Он заказывает одно и то же для каждой женщины, которую приглашает на свидание?

Имеет ли это значение?

Я не думаю, что он девственник. Его уверенность и высокомерие говорили бы об обратном, даже если бы мысль о том, что любой мужчина его возраста, и который выглядит так же, был бы девственником, еще не была абсолютно смешной. Конечно, он и раньше бывал на свиданиях, так какое это имеет значение, если у него есть готовый заказ на напитки?