Смертельная обида [Сборник]

– Значит, почерковеды пришли к выводу, что записку все-таки писал сам Чернухин. Ну ладно, хотя бы подтвердили мои догадки. А! Вот где пряталась правда – в особенностях текста. Даже если человек находится в состоянии депрессии, в предсмертной записке он никогда не будет уточнять свой диагноз словом «клиническая». И эмоции. Стас, обрати внимание. На бумаге Чернухин выразился скупо и безэмоционально. И это перед тем, как покончить с собой.

– Думаешь, писал под диктовку? – поднял голову Стас.

– Вполне вероятно.

– Мыслите в правильном направлении, – сказал Орлов. – Обратите внимание на результаты дактилоскопической экспертизы. На ручке, с помощью которой Чернухин по определению должен был писать записку, его отпечатков нет. А на рукоятке ножа отпечатки пальцев Чернухина присутствуют, но расположены они слишком правильно, не смазаны, как это было бы, если бы он сам ударил себя ножом в грудь.

– Похоже, кто-то прижал его пальцы к рукоятке, когда он уже умер, – заключил Стас.

– Идем дальше, – скомандовал Орлов. – Результаты вскрытия. В крови обнаружены следы алкоголя, но они в очень незначительном количестве.

– От него не пахло спиртным, – поддержал Гуров.

– Тем не менее перед смертью он выпил, но совсем чуть-чуть.

– При осмотре квартиры мы не нашли чего-то похожего, – вспомнил Гуров. – Стас?

– Ни единого намека на то, что он выпивал, – подтвердил Крячко. – Там и посуды-то было так мало, что и на одного не хватит. И тары из-под алкоголя тоже не было.

– Мусорное ведро также было пустым, – подхватил Гуров. – А в квартире царил идеальный порядок, если не считать брошенных пледа и подушки на диване.

– В квартире осталось очень мало отпечатков пальцев, и в основном все они принадлежат одному Чернухину, – сказал Орлов. – На ручке холодильника свои отпечатки оставила, видимо, Мирошникова, поскольку похожих в комнате также не найдено. И порядок в квартире тоже напрягает. Причем особенно тщательно убрано именно в комнате, где был обнаружен труп, но как-то выборочно. Где-то толстым слоем лежит пыль, а где-то поверхности натерты до блеска.

– Ну и слава богу, – Гуров потянулся к пакету с беляшами. – Теперь хотя бы ясно, что к чему. Сегодня уже поздновато ехать к кому-то, а вот завтра мы со Стасом навестим тех, кто приходил к Чернухину от Иваницкой и Рукольникова. Я бы начал с Рукольникова. Он же в министерстве работал? Ну вот и славно. Хотя бы адрес искать не нужно.

Первым, к кому утром следующего дня отправились Гуров и Крячко, был заместитель генерал-лейтенанта Рукольникова, полковник полиции Юрий Валерьевич Сутулов. Он занимал свой небольшой кабинет неподалеку от другого, огромного, с тяжелой мебелью и черными портьерами, который служил рабочим местом опальному Рукольникову.

Сутулов оказался полноватым мужчиной с отекшим красным лицом и редкими рыжими волосами. Непонятно было, что именно так сказалось на его внешности. То ли вредная еда, то ли калорийные напитки, но самого Сутулова это никак не смущало. Он пригласил Гурова и Крячко сесть там, где им удобно, и, подождав, пока они устроятся, спросил о цели визита.

– Вы сейчас исполняете обязанности Олега Петровича Рукольникова? – ответил Гуров.

– Так точно, – качнул овальной головой Сутулов. – Не понимаю, чем могу быть полезен коллегам с Петровки. Я не имею права давать какие-либо показания. В Следственном комитете ответят на все ваши вопросы.

«Ух ты, как попер в оборону, – восхитился Гуров. – Интересно, он в курсе смерти Чернухина?»

– Нет-нет, всего, что связано с незаконной деятельностью Олега Петровича, мы касаться не будем. Речь пойдет о Леониде Семеновиче Чернухине, который взялся защищать его в суде. Вам о чем-нибудь говорит это имя?

– М-м-м… Что-то знакомое, – промычал Сутулов.

«Ложь, – сразу же определил Гуров. – Он знал Чернухина. Он имел с ним какие-то дела».

– Родственники Олега Петровича наняли его для защиты в суде. Обычно такие подробности никак не скроешь.

– Допустим, – согласился Сутулов. – А я при чем?

– Юрий Валерьевич, мы ведь без протокола. Ведомства у нас разные, а цели общие, – мягко проговорил Стас. – Так были вы знакомы с Чернухиным или нет?

– Да, был. Вот теперь вспомнил, – оживился Сутулов. – Совсем из головы…

– Прекрасно. Вы приходили к нему на прием, не так ли?

– А что такое? – забеспокоился Сутулов. – Да, я заходил. По личным вопросам. У меня были проблемы. Да что за ерунду вы спрашиваете?

– У нас другие сведения, – спокойно объявил Гуров. – Вы разговаривали с Чернухиным не о себе, а о своем бывшем начальнике. Хотелось бы знать подробности.

– Да вы с ума сошли… – Сутулов медленно поднялся из своего кресла и застыл, опираясь на вытянутые руки. – Это моя личная территория. Да какое вы имеете право?

– Имеем. И вы прекрасно об этом знаете, – ответил на его негодование Гуров. – Чернухин два дня назад был найден мертвым. Что-то мне подсказывает, что вы уже в курсе случившегося.

– А я здесь при чем?! – лицо Сутулова вытянулось, на подрагивающих щеках проявились фиолетовые ниточки капилляров.