Смертельная очередь

Бандиты залегли не сразу. Сказалось то, что во время бега мозг командует только ногами, переключиться на что-то другое сразу не у всех получается – опять сказывается отсутствие тренированности. Первыми залегли, как ни странно, задние ряды, которым и настоящих очередей-то не досталось. А передние, которые я посчитал более опытными, продолжали бежать и падать. Но трудно было предположить, что все очереди – и автоматные, отсеченные, и пулеметные, длинные – настолько точны, что не оставляют раненых. Такого не бывает. Раненых обычно остается на порядок больше, чем убитых. Другое дело – использование пулеметов. Каждого из бандитов до падения успевали поразить хотя бы две пули, если не три, а это уже прямая угроза для жизни.

По моим прикидкам, бандитов было чуть больше сорока человек. Это все, что осталось от мощной половины банды, которую подполковник Репьин, руководя тремя взводами хорошо и качественно обученного спецназа, с трудом сдерживал от прорыва на перевал. А подполковник – сам отличный и грамотный офицер – знает, когда следует дать какую команду и что следует сделать в следующий момент. Если бы эти сорок человек объединились с теми тридцатью, которых остановили пограничники, организовалась бы серьезная сила, уничтожить которую сложно. Да если бы еще к ним присоединился тот десяток моджахедов с четырьмя пулеметами и снайперской винтовкой, который так и не сумел без существенных потерь взобраться на срединный хребет, то положение вообще стало бы тяжелым, и рота была бы обречена на непременные в такой ситуации потери в живой силе.

Короче говоря, нам просто повезло, что «погранцы» сумели уничтожить группу на подъеме. В очередной раз они нас выручили, а мы (вернее, младший сержант Одинцов) сумели уничтожить двух бандитов, которые тоже были в состоянии доставить роте неприятности хотя бы автоматными очередями. А лейтенант Громорохов взял на себя неприятную миссию по расстрелу снайпера бандитов. На эмоциях, но тем не менее взял. Не появись мы вовремя на траверсе хребта, снайпер со скал уже отыскал бы в свой прицел и меня, и подполковника Репьина, и других офицеров. Правда, другой снайпер все же отыскал подполковника. Но это уже не наша вина, не бойцов моей малой группы. С нас хватит и того, что мы удерживаем бандитов в лежачем положении.

Но как же так получилось, что с этой стороны их оказалось больше, чем в левом рукаве? Ведь эмир банды, по моему разумению, должен брать основные силы с собой. Или он не особо рассчитывал на силы правой колонны и намеренно усилил ее? Или же постарались в том рукаве ущелья вертолетчики? Как бы то ни было, это никак не влияло на исход дела и потому не требовало срочного выяснения.

В кармане у меня завибрировал телефон. Номер был незнакомый.

– Майор Одуванчиков. Слушаю, – ответил я.

– Как обстановка, майор с капитанскими погонами? – спросил почти мальчишеский голос капитана Лукьянова. – Кстати, ты так и не довел до моего сведения, почему ты, майор, командуешь только ротой.

– Нормальная обстановка, капитан. Бандитов положили на тропе отдохнуть после пробежки. Подняться им не позволяем. Пулемет пресекает любую возможность к передвижению. Лейтенант Громорохов из снайперской винтовки понемногу лишает бандитов их разнесчастных голов. Уже три головы прострелил.

– Четыре, – поправил меня лейтенант после очередного выстрела, который донес до наушников мой микрофон. – Больше не получится.

Он как лег рядом со мной, как закопался в землю, так с этого места и стрелял из своей трофейной винтовки. Но после четвертого выстрела отбросил ее в сторону.

– Патроны кончились. А я не догадался обыскать убитого снайпера, – посетовал Юрий Юрьевич, поправляя «Шахин» на своем автомате.

Он попробовал прицелиться из автомата так же, как из снайперской винтовки, но почти сразу автомат отложил в сторону и поднял бинокль.

– Нет, увеличение не то… – словно извиняясь, пробормотал лейтенант. – Английский прицел сильнее нашего… Я его потом на свой автомат пристрою или на другую винтовку. В конце концов, могу и своему взводному снайперу отдать. Тот с «ПСО-1» мучается без ночного видения.

Он долго наблюдал за бандитами.

– А знаешь, командир, мне кажется, они к чему-то готовятся. Совещаются вон, переговариваются…

– Пусть готовятся. Пулеметы! Все трое! Прямо по горизонтальной траектории – огонь!

Прицеливание длилось три стандартные секунды.

Три длинные очереди слились в одну. Большинство пуль уткнулось носом в землю, выбив из нее фонтанчики почвы. Но часть все же досталась бандитским головам, обращенным в нашу сторону.

Глава девятая

– Что там у тебя, майор? – поинтересовался по телефону Лукьянов.

– Еще, кажется, двоих бандитов казнили.

– Троих, – поправил меня старший сержант Горидзе, меняя магазин на пулемете.

– Троих – это хорошо. Меньше материнских слез прольется. – Капитан тоже услышал, что сказал старший сержант – микрофоны у корейских смартфонов чуткие.

– Но у бандитов тоже есть матери, – возразил я не из желания поспорить, а просто из чувства справедливости.