Смертельная очередь

– Я подозреваю, что и второго эмира мы тоже уничтожили – сожгли термобарической гранатой.

– А вот и нет. Шесть минут назад со второго номера был совершен звонок в Сирию. Данные о местонахождении сирийского абонента я передал в ГРУ, а они уже передали их в Хмеймим, в диспетчерскую наших ВКС. И штаб бандитов к настоящему моменту, я полагаю, уже должен быть уничтожен. Ракета ведь летает быстрее самолета или вертолета. Опомниться не успеют, как их «накроют». А все из-за одного звонка. Знали бы об этом бандиты – они бы все вышки повзрывали.

– Откуда был совершен звонок? – спросил я резко, раздраженный его неуместным артистизмом и затягиванием времени.

– Открывай планшет, я тебе координаты сброшу.

Я достал планшет:

– Готов к приему.

Координаты оказались на моем мониторе. Я перенес их на карту и обнаружил то, о чем успел подумать: эмир находился на перевале и вел бой с группой лейтенанта Громорохова. Значит, он действительно намеревался ударить нас в спину. Хорошо, что мы с Громороховым просчитали этот вариант. Впрочем, сейчас это особой роли не играло, поскольку группа Громорохова вместе с пограничниками блокировала перевал и уже не допустит удара в спину. Но в любом случае для полновесного удара их было слишком мало. Я насчитал в уме около трех десятков бандитов, но я же всегда предпочитаю считать по максимуму и вообще полагаю, что предвидеть трудности там, где они могут встретиться, гораздо лучше, чем иметь шапкозакидательские настроения.

Но лейтенанта Громорохова предупредить стоило. Я подключил его к связи:

– Юрий Юрьевич, там на перевале среди бандитов – эмир всей банды. Оказывается, мы его до сих пор не устранили. Постарайся его вычислить и ликвидировать.

– А как я его вычислю? На свету хотя бы видно, кто отдает приказы. А в темноте понять трудно, в прицел много не увидишь. Да и ему в темноте какой смысл руками размахивать? Приказов никто не увидит.

– Валерий Петрович, можешь позвонить эмиру? – попросил я капитана Ромашкина.

– Без проблем. Тут кладовщик пришел, принес мне КРУС и шлем с гарнитурой. Сейчас товарищ майор меня подключит, и я смогу разговаривать по собственной линии.

– Все в порядке, Василий Николаевич, – вклинился в разговор с чужого шлема начальник штаба. – Меняемся с капитаном Ромашкиным шлемами, поскольку мой под мою голову подогнан, и все остальное мне привычнее.

Опять в наушниках раздался шорох, но длился он недолго. Меньше чем через минуту Валерий Николаевич доложил:

– Все, товарищ майор, я послал вызов эмиру. Могу с ним поговорить, чтобы вы его видели. Арабского языка я не знаю, но по-английски кое-что сказать могу. Надо?

– Разговаривай… мистер Ромашкин.

– Снайпер! – громко крикнул лейтенант Громорохов, обращаясь к снайперу пограничников, не имевшему системы связи. – На свет экрана телефона выстрелить сможешь?

– Второго еще подключи, – посоветовал я, – потомственного охотника с Дальнего Востока… Хотя ты его не знаешь. Скажи Лукьянову, он пришлет. Там пара отработанная, охотник стреляет без оптики не хуже, чем снайпер с оптикой.

Отдаленно зазвучала речь – видимо, лейтенант Громорохов отодвинул микрофон ото рта или зажал его в ладони, чтобы он не улавливал звуки. Потом микрофон вернулся на место.

– Порядок. Дал задание, – сказал лейтенант.

И почти сразу послышался звук одиночного выстрела – более громкий, чем от автомата с глушителем, но и более тяжелый. Явно стреляла винтовка с глушителем, причем большого калибра. «Винторез», стоящий на вооружении у «Сигмы», как раз имеет и интегрированный глушитель, и калибр 9 мм. Это, конечно, не «Корд», но тоже не наш автомат.

В подтверждение моих мыслей лейтенант Громорохов доложил:

– Все, товарищ майор, нет больше эмира у банды – ему снайпер голову прострелил. Другие бандиты спускаться по склону перестали. Слышны голоса – наверное, они совещаются. Перекликаются, что-то друг у друга спрашивают. Видимо, эмир им задачу не объяснил, и никто не знает, зачем они шли на перевал… О, отходят выше! Преследуем!

– Понял. Преследуйте, – распорядился я и принялся переключать кнопки, чтобы выйти на персональную связь с майором Смурновым.

Однако закончить свои манипуляции я не успел, потому что у меня в кармане завибрировал телефон. Номер я с ходу не узнал, хотя что-то знакомое в наборе цифр было.

– Еще раз здравствуй, майор, в третий раз уже за сегодня.

– Здравия желаю, товарищ подполковник, – отозвался я, узнав голос подполковника Муравьинского из ФСБ. – Извините, у нас обстановка напряженная – ведем встречный бой со второй бандой. Первая уничтожена полностью. Так что, если можно, покороче…

– Вот потому я и звоню, что, похоже, не полностью ты банду уничтожил.

Подполковник Муравьинский так говорил, словно я один занимался бандой. Но так уж принято в армии, что за все отвечает командир подразделения. Ему отдается приказ, он отвечает за его выполнение, и с него с одного спрашивают. Смешно было бы, если бы за выполнение приказа спрос был со всей разведроты.