Смертельная развязка (ЛП)

— Я не могу дотрагиваться до предметов и тем более двигать их. Мне приходится прилагать усилия, чтобы сесть и оставаться на месте в движущемся транспорте. Никто не может меня видеть и разговаривать со мной. Я застряла в том же наряде, в котором умерла, а это платье мне даже не нравится. — Кэт заставила меня купить его. Она сказала, что я выгляжу прекрасно, но я этого не чувствую. Когда я смотрю на это платье, я чувствую только грусть. Какая-то всепоглощающая грусть, и я не знаю, почему.

Я подняла голову и поймала взгляд Киарана.

— В моих воспоминаниях дыра. Каждый раз, когда я пытаюсь что-то вспомнить, я словно пробираюсь сквозь патоку, пытаясь найти нужное. И даже тогда все расплывчатые. Полной картины никогда не бывает. Я не хочу забывать свою жизнь, но она заблокирована. Поэтому проще не думать об этом, не вспоминать.

Я зашагала прочь, чувствуя себя взволнованной тем, в чем я ему призналась.

— Ты прав, что мне страшно. Вдруг причина моей смерти окажется ужасной, или нелепой? В любом случае, я не готова это узнать.

Остановившись, я закрыла глаза и подняла лицо к небу. Было бы здорово почувствовать солнечные лучи на своем лице несмотря на то, что еще не так тепло. Мне хотелось почувствовать что-то. Хоть что-нибудь. Это было бы лучше, чем небытие призрака.

— Нам пора на ферму. Парни закончат сами, сказал Киаран, возвращая меня к реальности.

Он так и не удосужился ответить на мои слова о своей жизни. Это бесило меня. И мне захотелось сделать что-нибудь, чтобы разозлить его.

— Ладно.

Я опустила лицо, открыла глаза и улыбнулась ему. Киаран остался у ворот, наблюдая за тем, как я направляюсь к нему. Он подавленно хмыкнул, когда я прошла сквозь него. Кратковременное ощущение тепла, возникшее после прикосновения к нему, охватило меня. Оно наполнило меня странной жизненной силой. Это было приятно, но слишком быстро исчезло.

Я не оглядывалась, пока шла к машине, не желая знать, что он думает по этому поводу. Звук, с которым он перепрыгнул через забор, заставил меня сдержать улыбку, но только когда мы оба оказались в машине, он спросил.

— Что это было, Марли?

— Что ты имеешь ввиду?

— Зачем ты прошла сквозь меня?

Его руки лежали на руле, словно он сдерживал свое раздражение.

Что ж, но мне не жаль. Я тоже на тебя злюсь.

— Потому что я могу.

— Я в это не верю.

Пожав плечами, я положила ноги на приборную панель, чем заслужила хмурый взгляд. Почему его это должно волновать?

— Верь во что хочешь, Киаран, мне все равно.

Он завел машину, и мы поехали. Я чувствовала, как он кипит рядом со мной, но смотрела в окно, полностью игнорируя его. Если он хотел злиться на меня, то может это делать. Я злилась на весь мир за то, что он так со мной поступил. А на него — за то, что он заставил меня открыться. Рассказать ему, как я напугана. Он ничего не дал мне взамен. Абсолютно ничего. Я должна была уехать. Уехать далеко-далеко и никогда не возвращаться, но я не могла. Каждый раз, когда я думала об этом, чувство внутри меня говорило мне оставаться на месте. Оно заставляло меня оставаться.

Я ненавижу это. Я ненавижу все. Все это отстой.

— Мать застрелила моего отца и направила пистолет на себя.

Я обернулась на звук его голоса.

— Что?

Он потирал затылок одной рукой, положив ее на руль.

— Так погибли мои родители.

В голове крутилось множество вопросов. Почему он вдруг рассказал мне об этом? Когда я спросила его об этом несколько дней назад, он не захотел ничего говорить.

— Сколько тебе было лет?

— Пять. Я провел ночь с двоюродными братьями. Дядя нашел их на следующий день. Я никогда не видел их тел.

— Почему в доме было оружие?

Он потянулся вниз, чтобы переключить передачу.

— У отца было ружье для охоты. Оно было лицензировано и хранилось под замком, но мама знала, код от сейфа.

— Почему она это сделала?

Киаран тихонько вздохнул. Может быть, мне не следовало спрашивать, но он был настроен на откровенность, и я решила, что все в порядке.

— Никто точно не знает, но мой дядя предположил, что отец пытался ее бросить. У них были проблемы, они постоянно ругались. Поэтому я был у дяди, а не дома. Он решил, что будет лучше, если они позаботятся обо мне, так как, мои родители не справлялись.

Я не могла представить, каково это — знать, что твоя мать убила твоего отца, а потом покончила с собой. Это было ужасно. По сравнению с этим мои проблемы казались незначительными. Это не было соревнованием, но, черт возьми, он был всего лишь ребенком.

— Зачем ты мне это рассказываешь?

Он пожал плечами.

— Я понимаю, каково это — бояться правды. У меня ушли годы на то, чтобы спросить дядю, что произошло на самом деле.

Бедняжка. Я даже не могу представить, как ему было страшно, когда правда настолько ужасна.

— Ты рисуешь своих родителей? Поэтому ты не хочешь мне их показывать?

Киаран покачал головой, выражение его лица стало мрачным.

— Нет. Я едва помню, как они выглядят. У меня есть фотографии, но это не то же самое. Я не думаю ни о ней, ни о своем отце. Тетя и дядя — мои родители. Они взяли меня к себе и вырастили. Если бы не они, я бы не стал тем, кто я есть.